Однажды в СССР

– Нам еще пушки нужны будут… Ну, в смысле – стволы, напомнил Павел.

– Зачем?.. Ты собрался кого-то убивать?.. Сделаем бутафорские.

Пашка покачал головой:

– Нужны настоящие, чтоб стреляли. Меня блатные на зоне учили: если вынул волыну – стреляй. У лохов сразу снимается куча вопросов – не игрушка ли, есть ли патроны. Ну а куда стрелять – это вопрос другой. Можно и в потолок, чтоб все ровно сидели.

Аркадий кивнул:

– Я буду думать об этом.

Он действительно думал. Не только об ограблении, не только о больших и малых препятствиях на пути своего плана. Самое большое препятствие было у него в голове. Время шло, и надо было решаться. Сделать выбор и определиться: не то – оставить это игрой разума, не то сделать шаг из комнаты, начать действовать. Причем следовало торопиться.

– В квартал премия побольше, чем месячная, – рассуждал Аркадий, оттягивая решение.

– Сентябрь будет, осень, задождит, увязнем.

В этих краях в сентябре еще стояло лето, но проливные дожди уже случались.

– Можно еще зимой, когда все замерзнет. Опять же, из сэкономленных фондов будет тринадцатая зарплата.

– Ага, и каждый след как на ладони. Надо сейчас действовать.

Можно было попытаться отложить ограбление на следующее лето, но за год многое могло произойти, да и Пашка не понял бы своего командира.

Следовало действовать – жизнь определенно зашла в тупик.

Да и чем он, собственно говоря, рискует?.. Жизнью от зарплаты до зарплаты? Народу обещали достижения науки и коммунизм. Но что-то все не складывается у его строителей. Аркадий доживет до пенсии, а после, может, умрет без лекарства в той же палате, что и мама. Говорят, что предрасположенность к раку – это наследственное. И, быть может, век ему отмерен мелкий, воробьиный.

Глава 22

Во дворе, меж двух гаражей был зажат узенький сарайчик Лефтеровых. В нем хранилось домашняя всячина, два велосипеда – отцовский «ХВЗ» и подаренный Аркадию в четырнадцать лет «Аист». Еще там стоял когда-то мотоцикл, на котором отец и разбился. Судя по всему, в тумане его зацепил какой-то грузовик, отбросил в кювет. Отец умер не сразу, и его можно было бы спасти. Но никто не остановился, а виновного так и не нашли.

В тот год Аркадий в степях Монголии отдавал Родине долг, и домой он успел лишь к девятому дню, когда на отцовской могиле уж завяли печальные цветы. Мотоцикл затерялся где-то во дворах РОВД. Говорили, будто его подали на запчасти.

И вот, впервые за много лет, велосипеды были извлечены из сарая, помыты, смазаны. Сгнившие за столько лет камеры заменили новыми, купленными в спортмагазине «Олимпия».

На следующий день Пашка и Аркадий явились на работу на велосипедах, кои всю смену простояли в чулане при ленинской комнате. Отпросившись на два часа раньше, друзья покатили по Донецкому шоссе, затем свернули в поля. Те, впрочем, довольно быстро закончились – началась промзона, перемешанная с пустырями. Справа шла нить железной дороги, вдоль которой валялись брошенные товарные вагоны. Огонь, который порой полыхал на пустырях, съел дерево. Дожди и туманы изъели железо каркаса. И теперь остовы напоминали грудные клетки скелетов каких-то гигантских ящеров.

Затем быстрым серпантином дорога спускалась к едва заметной в камышах реке.

Столовая и контора карьера стояла за мостом на холме, в конце длинной аллеи.

Столовая уже была закрыта. Контора закрывалась тоже: мужичок в кепчонке возился с замком на деревянном слегка подгнившем крыльце.

– Доброго денечка, – сказал Аркадий. – Где бы нам главного инженера увидеть.

Из крана около столовой тоненькой струйкой бежала вода, и, сойдя с велосипеда, Пашка стал пить воду, изрядно пахнущую ржавчиной.

– Ну, я положим, главный инженер. А вы кто такие?

– Мы… Мы – слесаря. Ездим по колхозам, ищем приработки. Может, кому чего отремонтировать надо.

– Шабашники значит?.. – быстро смекнул инженер.

– А то, дядя, – улыбнулся напившийся Пашка

– Для кого дядя, а кому Степан Петрович.

– Ну, так что, Степан Петрович, будет нам работа или крутить педали далее?

Гранитных карьеров в районе было два. Но второй отстоял от города на двадцать километров, и ездить туда после работы пришлось бы на автобусе, а как возвращаться – неведомо.

Главный инженер задумался, и, сдвинув на лоб кепку, почесал затылок. После – решился.

– А-ну пошли!

Перейдя дорогу, оказались во дворе, по которому разъезжались карьерные самосвалы. В глубине стоял длинный сарай, куда главный инженер и повел велосипедистов.