Однажды в Вестеросе (СИ)

Слёзы почему-то до сих пор часто наворачивались, когда она вспоминала те злополучные последние дни турнира, хоть и прошло столько времени. Поэтому, как бы банально это ни звучало, но Лианна просто старалась о случившемся не думать без надобности.

— Я не видела Роберта уже несколько недель, — прохныкала она жалобно. — А ты же знаешь, он никогда не оставлял меня одну так надолго. Я просто волнуюсь.

Она не врала, когда говорила это. Они действительно давно не виделись, и Лианна начинала опасаться, что случай с Рейграром на турнире может заставить Роберта отказаться от неё, как будто он обо всём тут же догадался. Это был бы не меньший удар для Лианны — потерять во всей этой неразберихе Роберта, когда она даже не поняла, что это было. Роберт был её родственной душой, и девушка на самом деле уже свыклась с мыслью, что они поженятся, так что иной расклад казался ей невозможным. Лиа всерьёз опасалась, что теперь Роберт не посмотрит на неё как прежде.

— Лианна, — леди Старк оказалась подле дочери и мягко обняла её, — я думаю, Роберт сам с трудом переживает этот турнир. У тебя было на этом турнире своё поражение, у него своё. И вот он своё переживает гораздо глубже. Слава Богам, что тебя не было тогда на трибуне, ему было бы ещё сложнее смотреть тебе в глаза.

— Но я ведь никогда не сомневалась в его силе, — воскликнула Лианна, решившая идти до конца.

— Я знаю, и он знает, Лиа. Но это даже хуже — он сам усомнился в своей силе, — женщина нагнулась ближе к дочери и прошептала: — Скажу тебе по секрету, мужчины очень ранимые существа. Особенно такие, как Роберт, моя дорогая. Он очень целеустремлённый и самолюбивый человек. Таким, как он, особенно сложно справиться с поражением, но я получила ворона от леди Баратеон. Они приедут ко двору, как и мы. И вы увидитесь. Не переживай, Лианна.

Та слушала мать и, казалось бы, должна была чувствовать стыд за свою ложь, но больше не чувствовала. Словно самой сложной ложью стала первая, которую ей пришлось произнести, а каждая последующая была уже легче. И убедительней.

— Ладно, — леди Старк поцеловала дочь в затылок, — собирайся. Я пойду потороплю мальчиков. И больше не переживай по этому поводу, скоро ты увидишь Роберта.

Лианна просто кивнула с несчастным видом. Мать ободряюще ей улыбнулась, провела ладонью по щеке и вышла из комнаты.

Как только дверь закрылась, девушка решительно вытерла слёзы, силясь унять ненужную ей теперь тоску, и повернулась к венку. Она просто покачала головой, как если бы засохшие цветы были во всём виноваты и всерьёз могли понять её осуждение и всё исправить. Так часто Лианна испытывала порывы выбросить этот венок, сжечь его, растоптать, утопить, уничтожить — да что угодно с ним сделать, лишь бы он не мозолил глаза. И всё время что-то её останавливало. Каждое утро что-то менялось в ней, и Лиа не могла понять этих изменений. Она не понимала, что с ней происходит, что заставляло её чувствовать такой непривычный страх. Лианна всегда была уверена, что может за себя постоять, что она знает, что делать и как. Она всегда гордилась тем, что чувствует тонкую грань: вела себя как леди, когда это было нужно, а, когда появлялась возможность, всегда пускалась во всевозможные авантюры, никогда не отказывала себе в том, чего хотела, умудряясь балансировать на грани. Но сейчас девушка чувствовала себя так, словно она потерялась, словно до этого она всегда знала направление, в котором нужно двигаться, а сейчас ориентир исчез. Лианна злилась, очень сильно злилась, и в то же время была слишком напугана, чтобы разобраться в себе, а тут ещё эта поездка в столицу. Опять закрадывалось неприятное ощущение, что весь мир восстал против неё. Девушка искренне надеялась, что она просто выйдет за Роберта — они сыграют свадьбу и уедут в Штормовой Предел, напрочь забыв обо всём, что было до. Лиа верила, что после этого жизнь сразу станет легче, что после свадьбы она обо всём забудет: о турнире, о Харренхолле, о Рейгаре. И вот — Королевская Гавань, поездка, которая в чёткий план Лии никак не вписывался, и девушка была бы полной дурой, если бы не понимала, что встреча с кронпринцем освежит её память лучше, чем ссохшийся венок из зимних роз.

Дорога в Королевскую Гавань, как Лианна и предполагала, оказалась долгой, унылой и утомительной. Ей пришлось ехать в карете с матерью и Миридой, в то время как отец и братья рассекали на своих быстрых жеребцах. Несколько дней пути по пыльному и к тому же многолюдному Королевскому тракту были один похож на другой. Не одни они так спешили в столицу. По обилию людей на тракте складывалось впечатление, что некоторые лорды соревновались в том, кто быстрее достигнет цели, словно от этого зависела их жизнь. «А вдруг от этого, и правда, зависят жизни?» — задумалась Лианна, вспоминая перекошенное злостью лицо Эйриса.