Однажды в Зубарихе (СИ)

В это лето наплыв гостей к Корневым случился в Июне и первой половине Июля. А вот в Августе приехала только Лиза со своим малышом. С началом сезона огородных набегов стеречь огород выходил дед Иван. Для этой цели им уже много лет как был сооружён в огороде шалаш. Каркас его образовывали обструганные колья, а крышу куски дёрна. Уютный получился шалаш, тёплый, залезешь в него, так и тянет в сон. Данное обстоятельство иной раз служило деду плохую службу. И сейчас, в одну из ночей, эдак вот проспал он, не почуял, как прискакали с ночного мальчишки-пастухи на лошадях, перемахнули через плетень и похозяйничали на плантации, где пласталась бабка Иринья. Не столько взяли, сколько подавили, да потоптали грядки. Только тогда и разлепил глаза дед Иван и вылез из шалаша, когда под кем-то из налётчиков на обратном пути основательно затрещал плетень

Естественно, после такой "катастрофы" дед окончательно вышел из доверия. Стала бабка Иринья выходить в ночной дозор самолично, вооружившись гибким прутом и веником из крапивы. Охотники до чужих огородов - в основном дети непутёвых родителей, плюс обычный среднестатистический процент прирождённых любителей острых ощущений - знали, что бабка Иринья, это не дед Иван, добрый да сердобольный. Тот если и поймает, всё одно отпустит, да ещё яблок, крыжовника и гороху в кепку насыплет. А бабка нет, и веником отходит, если достанет, а на утро и родителей известит, на всю деревню шум закатит. Ну, а родителям ничего не останется как, по неписанным деревенским законам, прибегнуть к помощи вожжей.

В общем, как прошёл слух о смене караула в корневском огороде, так даже самые отчаянные озорники предпочитали обходить его стороной. Но тут пришла пора теребления льна, и бабке стало не под силу тянуть и дом, и лён, да ещё ночевать в огороде. Караулить огород вызвалась Лиза, тем более, что реабилитироваться проштрафившемуся отцу мать не позволила. Уложив ребёнка и поручив заботу о нём на ночь матери, она в сумерках выходила ночевать в шалаш. Вышла она и в ту ночь, когда Талька впервые заняла наблюдательный пост в своей сараюшке.

10

Талька уже находилась возле слухового отверстия, когда в соседском огороде появилась Лиза. По солидной экипировке: платку, теплой, из ангорки кофте и зимним лыжным брюкам, что Лиза несла в руках, Талька сразу поняла, что соседская дочь тоже вышла стеречь огород в ночь. Было уже довольно прохладно, но Лиза, дойдя до шалаша, бросила всю эту тёплую одежду в его приоткрытую дверцу, а сама осталась в нарядном лёгком голубом, с белым горошком ситцевом платье без рукавов - словно на гулянку вышла.

Ночь обещала быть светлой: уже высоко взошла луна, и на небе за исключением восточного края совсем не видно облаков. Кроме чрезмерной прохлады злостными неприятелями Лизы выступали комары, использовавшие в своих интересах возможности, предоставляемые им её не по погоде открытым платьем. Она зябко ёжилась, хлопала себя по голым рукам и ногам, отмахивалась от агрессивных насекомых. Тем не менее, она не одевалась, и не пряталась в шалаше, а стойко выдерживала комариные атаки, всё время вглядываясь в заднюю честь своего огорода, туда где находилась тыловая калитка - Лиза, кого-то ждала, но по всему не ночных огородных воров. Ждать Лизе пришлось довольно долго, она всё же не устояла и накинула на плечи кофту, когда, наконец, еле слышно скрипнула калитка и неясная на расстоянии фигура осторожно, боком протиснулась в огород.

Талька заметила крадущегося к соседскому огороду человека раньше Лизы - сверху обзор был куда лучше. Она узнала Его сразу, и у неё непроизвольно участилось сердцебиение - этого она никак не могла ожидать.

Увидев, наконец, того, кого ждала, Лиза сразу сбросила с плеч кофту, бесстрашно отдав комарам оголённые части своего тела. Она, конечно, это сделала не ради комаров.

- Ты что в одном платье-то вышла, озябнешь ведь?- с этими словами Михаил обнял Лизу.

А ты что ж долго-то так, чай не торопился?- доброжелательным укором отпарировала Лиза, в то же время подаваясь всем телом навстречу.

Они совсем не боялись, что кто-то их увидит, так как эта часть огорода Корневых была надёжно отгорожена от посторонних глаз. С одной стороны густые кусты крыжовника и низко протянувшие свои ветви кроны яблонь, с другой заросли смородины, с третьей обзор закрывала сараюшка Пошехоновых, ну а с четвёртой сам корневский дом. И уж никак Михаил с Лизой не могли предположить, что невольным свидетелем их свидания станет притаившаяся под самой крышей сараюшки Талька.

- Ты одень кофту-то, вона уже кожей гусиной вся пошла,- заботливо уговаривал Михаил, гладя голые до плеч руки Лизы.

- Ой, Миш, тише, мозоли у тебя.

- Прости, нечаянно я.

- Да что ты, ничего. А с тобой мне и не холодно совсем. Что припозднился-то? Меня комары чуть живьём не съели.

- На их-то месте и я б тебя съел, вона вкусная какая,- пошутил Михаил, а Лиза кокетливо повела плечами и довольная рассмеялась...- Да мать опять. Как домой не приду, всё воспитывать начинает... Оденься Лиз, дрожишь же вся.