Читаем Однажды в Зубарихе (СИ) полностью

- Да один у нас интерес, чтобы ласков был да не противен, чтобы мужиком настоящим был, защитой и опорой. А Володя мой он ни то ни сё, большое дитё, а я ведь замуж выходила, а не в няньки нанималась. Свёкр, он видит всё, понимает, говорит, только не бросай его, всё говорит для вас сделаю, только не бросай, пропадёт. Я уж и так и эдак, третий год пошёл, а привыкнуть ну никак не могу. В постель с ним ложиться... Это ж когда сволочи всякие пристают, лапают - противно. А муж-то родной должен и обнять, и вот как ты меня сейчас на руках носить, и прижать крепко по-мужски, чтобы смотрел да радовался, когда жена перед ним раздевается, я ведь, поди, не уродина какая, и сам, чтобы телом на мужика походил. А тут ни того, ни другого, и раздеваюсь, как перед стенкой, и на него смотреть, тоже отвернуться хочется. Как у нас Сашка-то получился, я всё удивляюсь и всё Бога молю, чтобы от него ничего ему не досталось, особенно характер. Саша эту зиму сильно болел, я ночи не сплю, а он к стенке отвернётся и хоть бы что, дрыхнет. Равнодушный он сам по себе, и в доме не хозяин и сыну не отец...- Лиза замолчала, казалось, она спохватилась и раздумывала, не сказала ли чего лишнего.

Михаил же в искреннем недоумении покачал головой:

- Да Лиз, вот уж никогда бы не подумал, и тётка Иринья всю дорогу тобой хвалится: у Лизы моей всё хорошо, как сыр в масле катается.

- А я и маме ничего не говорю, тебе вот первому.

- Всё я понимаю Лиз... а всёж-таки, раз душа не лежит, так наверно и не надо бы?

- То вам, мужикам, легко рассуждать, надо-не надо. Вон, сколь у нас вдов на деревне, да безмужних, чем так жить, лучше вообще не рождаться. Любовь-то Миша, она может одна на тысячу случается, да куда там, реже. Много ты знаешь семей, чтобы в настоящей-то любви жили?

- Кто ж про то рассказывать-то станет... Потом, часто и так бывает, что смолоду любили, а потом уж как бы приелись друг-дружке, так уж и не то,- предположил Михаил.

- Брось ты Миш, если надоели, значит и по молодости ничего такого не было. А я вот прямо скажу, не видела я у нас на деревне не одной семьи такой, чтобы муж с женой по настоящему друг дружку любили, да и в Москве тоже, пока не видала.

- Ну, ты хватила. Откель ты знаешь-то? Да хоть бы твои мать с отцом, вона, сколь вместе прожили и всегда хорошей семьёй считались, дружной,- не согласился Михил.

- То-то и оно, что знаю, только не со стороны, а с изнанки... Грех, наверное, про родителей, да раз уж начали. Верно, и мать у нас путёвая и отец, хоть и чудной, а мужик хороший спокойный, работящий, непьющий. Всё так, пятерых детей вон... А поверишь, не было меж ними никогда люб- ви. Мать всегда считала, что отец не стоит её. А уж про те, где пьют, гуляют, да дерутся, про их и говорить нечего. Так что не знаю я тут по настоящему счастливых пар, и любви тоже.

- Не правда,- тихо но отчётливо прошептал Михаил.

- Что не правда? Ну, назови тогда.

- Мать моя до сих пор отца любит, хоть и не ждёт давно. Она и до свадьбы его пять лет ждала. Сколь к ней сваталось тогда, а ей кроме него никого не нужно было. И ему тоже никого боле не нужно было. Нет, не права ты Лиза, не может такого быть, чтобы все люди вот так случайно сошлись и живут, друг дружку мучают, или как чужие, вроде одна семья, а друг дружку не видят.

Лиза несколько смутилась, но вскоре инерция убеждённости снова взяла верх:

- Ох, Миш, сколько они, родители твои, пожить-то успели... Даже пусть и так как ты говоришь, но это же один случай за столько времени, а как я говорю, вон, сколь кругом. И у сестёр моих, и у брата, так, одно слово, что семьи... И я, кабы тебя снова не встретила, так тоже не узнала бы, какая она эта любовь-то настоящая. Многие ведь бабы жизнь живут, и не верят, что есть она на свете, а не только в кино или книжках. Вот так: хочу тебе нравится, быть с тобой, говорить с тобой, раздеваться перед тобой, даже боль от тебя терпеть хочу...- Лиза вновь отвернулась в сторону и замолчала.

Растроганный Михаил выдержал паузу и осторожно тронул Лизу за плечо:

- Разбередил я тебя Лиз, сам с начала вывернулся с исподней стороны, и тебя вот заставил... не принимай близко...

Лиза с готовностью обернулась и вновь потянулась к нему.

- Эх Мишенька, знал бы ты, как мне теперь назад к нему ехать не хочется.

- Так не езжай, оставайся,- вроде бы шуткой предложил Михаил...


13


Лиза отстранилась почти с испугом и, недоумённо взглянув, заговорила, как бы протрезвев:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология / Литературоведение