Однажды весной в Италии

Как Марко доставал это лекарство? Сент-Роз ни разу не решился спросить его. Доктор приходил к нему каждый вечер много дней подряд, причем Сент-Роз не покидал своей комнаты, куда заходила только София, которая кормила его и перевязывала рану, проявляя трогательную преданность. Другие обитатели дома здесь не бывали. Маркиза на этот этаж никогда не заглядывала просто потому, что ей было трудно взбираться по крутой лестнице, но она оказывала Сент-Розу исключительное внимание, посылая ему с Софией газеты, кофе и даже дрова. А холод часто тревожил Сент-Роза. Натянув одеяло на плечи, он проводил многие часы за чтением и, когда не выключалось электричество, слушал по радио музыку, а также передачи Би-би-си. (По последним сообщениям, блокада Ленинграда была уже прорвана, а американская авиация разбомбила аббатство Монте-Кассино.)

В одном из ящиков стола Сент-Роз нашел колоду карт, оставленную предыдущими затворниками, и забавлял Софию своими фокусами. Он знал их множество, и некоторые были весьма эффектными. Когда София задерживалась у него, он расспрашивал ее о том, что делается в палаццо и за его пределами. Так он узнал, что маркиза встает очень рано и после утреннего туалета София по ее указаниям тщательно подрумянивает ей лицо. Церемония была долгой и сложной, имевшей свои неизменные традиции.

Софии было известно, что маркиза хранит в своем секретере множество любовных писем, и ей, Софии, поручено уничтожить их, как только старая дама «уйдет». София всегда употребляла именно это слово, говоря о возможной смерти своей хозяйки.

Что касается Луиджи Павоне, то о нем София ничего интересного не рассказывала, кроме разве того, что он уходит из дому рано, часто поздно возвращается и что он-де человек холодный, замкнутый и ничуть не похож на своего брата Козимо, который управляет их имением в Витербо.

— Что же он делает?

— Он — важная персона в министерстве финансов, и это, помимо всего прочего, позволяет ему привозить сюда продукты с фермы.

По поводу Сандры София сказала, что та встает поздно, а после двенадцати куда-то отправляется, причем никто не знает куда. Но тон, каким это было сказано, позволял предположить, что до самого затемнения — а оно начиналось в семь часов вечера — синьора Павоне ведет весьма легкомысленную жизнь.

— А что же по этому поводу говорит ее муж?

— Ну, он-то!

Софию не удивляли вопросы Сент-Роза, она находила его любопытство вполне естественным и с удовольствием отвечала ему. Было ясно, что она недолюбливает Сандру, считает ее капризной, эгоистичной, ленивой и не прощает неслыханно дерзкого тона, каким та порой говорит с маркизой. Сандра родилась в Швейцарии, мать ее родом из Цюриха, а отец из Триеста, стало быть, по мнению служанки, — «вроде бы австриец». Семья Сандры приобрела поместье в районе Беневенто, а когда Сандра училась в Риме, она встретила Луиджи и покорила его.

Но Сент-Розу было гораздо интереснее узнать, каковы настроения самих римлян и как лучше ходить по городу, чтобы избежать проверки документов и облав, которые устраивались даже в трамваях. Он пытался выяснить, какие трудности и препятствия придется преодолеть, чтобы встретиться с Бургуэном. Мантенья настойчиво рекомендовал ему не звонить по телефону скульптору. С тех пор как немцы оккупировали Рим и была создана фашистская республика, начали свирепствовать многочисленные полицейские службы, а активные действия союзников на юге, как никогда, подстегивали их. Следовало остерегаться систем подслушивания. Единственное решение — отправить к Бургуэну связного. Но Сент-Розу было неловко прибегать к услугам Софии или ее мужа. Оставалась еще Сандра Павоне, но он относился к ней с недоверием и решил сначала еще раз увидеть ее, поговорить с ней, лучше ее узнать. По правде сказать, то, что она больше не зашла к нему, вызывало у него досаду. Подумать только, ведь Бургуэн, возможно, уже связался с одной из подпольных групп, специально занимающихся переправкой союзных летчиков!

Состояние Сент-Роза постепенно улучшилось; и хотя надеть ботинки он еще не мог, он все же старался понемногу ходить в коридоре и на чердаке. Он забирался туда с помощью табуретки, и среди старых сундуков и ломаной мебели ему вполне хватало места, чтобы тренироваться в ходьбе. Те, кто до него укрывался в этом доме, оставили здесь на стенах несколько надписей черным карандашом, в том числе и такую: «Ночью тоже есть солнце». Через небольшое овальное окошко он мог поверх крыш любоваться затянутыми дымкой Альбанскими горами, и тогда он чувствовал себя пленником. В уединении он много думал о себе, вспоминал, что еще с юношеских лет всегда чего-то жаждал, сам не зная, чего именно, что война только усилила эту жажду и что от этого он страдает.

Позже, когда доктор Марко сообщил, что здоровье Сент-Роза улучшилось, маркиза пригласила его поужинать вместе с Сандрой и Луиджи, посоветовав ему спуститься не раньше семи часов вечера во избежание каких-либо неожиданностей. Во второй половине дня она обычно принимала гостей — старых, болтливых дам, которые допоздна засиживались у камина.