Однажды весной

Внизу, на скамейке, сидел атлетически сложенный парень. Красивый, уверенный, невозмутимый, как раз в ее вкусе. – И давно он здесь сидит? – поинтересовалась она.

– Минут десять. Кого-то ждет, – сообщила Люся Савченко.

Это и колобку понятно. Вот только кого?

– Спорим, что я его заарканю? – внезапно решила Вика.

– Спорим, что нет! – Глаза Савченко мгновенно загорелись: она была азартна до самозабвения.

Оксана молчала – решила не ввязываться и быть просто наблюдателем. В лучшем случае разбить спор, сказав, что с разбивщика денег не берут.

– На что спорим? – уточнила Савченко.

– На твою новую эвоновскую помаду, – предложила Вика.

Люся призадумалась, оценивая шансы Вики, признанной красавицы школы: длинные ноги, глаза фиалки и роскошная фигура. Вдобавок к этому – стильный макияж и обновы через день. Да, у такой есть все шансы красить губы ее новой увлажняющей помадой за триста пятьдесят рублей. Но что-то подсказывало Савченко, что на этот раз чары Смирновой окажутся бессильны и ее помада останется при ней.

– Идет!

Внезапно парень вскочил со скамейки, на его лице появилась обаятельная улыбка, и уже через секунду он обнимал… Иру Дмитриеву, эту серенькую неприметную мышку.

– Вот тебе и раз! – выдавила из себя потрясенная Савченко. – А еще утверждают, что мужчины любят глазами.

– М-да, красивые кружева плетет наша скромница, – отозвалась Вика с нескрываемой завистью.

Про кружева это она здорово ввернула, потому что всем было известно, что Ира не только неплохо рисует, но и великолепно вяжет.

– Ну что, потряс я тебя? – Илья неохотно отпустил Иру.

– В который раз! – рассмеялась она радостным смехом. – Как ты здесь оказался?

– Просто раньше освободился, – объяснил он, забирая у нее сумку и забрасывая ее себе на плечо. – Решил подождать тебя возле школы. Ничего? – Что ты! Здорово!

Они вышли за ворота, не торопясь пошли к автобусной остановке. Ире было все равно, что почти полшколы высыпало во двор и смотрит им вслед. Наоборот, она шла, гордо подняв голову, и на ее лице сияла счастливая улыбка. Пусть себе болтают сплетники, если им больше делать нечего. Жаль только, что она не смогла до сих пор познакомить с Ильей Аню и Ваню. Вот и сегодня случай помешал: многие из их класса остались репетировать к последнему звонку, среди них и эта неразлучная парочка. На Ире, как обычно, лежала «заключительная» стенгазета. Ею она занималась дома. – Слушай, Ириш, тут в одном месте дискотека намечается в субботу. Может, сходим? Предложил Илья, когда они вышли из автобуса.

– Хорошо бы, вот только боюсь, что меня родители не отпустят, – честно призналась Ира.

С Ильей ей не нужно было притворяться, обманывать, придумывать несуществующие отговорки. Ему можно сказать правду и при этом не чувствовать себя маленькой девочкой, цепляющейся за мамину юбку. – А если я их попрошу? – предложил он.

– Ты? – В этом коротком местоимении было столько удивления, что Ира почувствовала неловкость.

– А что в этом такого? – невозмутимо продолжил Илья, обнимая ее за плечо.– В конце концов, мы с тобой знакомы две недели. Тебе не кажется, что пора представить меня родителям?

Ира вспомнила позавчерашний разговор с мамой и подумала, что, может быть, и правда, пора… Два дня назад они с Ильей ходили в Ленком на «Женитьбу Фигаро». А после спектакля он подарил ей цветы – первые розы в ее жизни. Ира поставила их на тумбочку возле кровати.

Перед сном к ней заглянула мама. Глядя на пунцовые бутоны, источающие легкий аромат она чуть помолчав, спросила:

– Ириш, ты ведь не с Сережей была в театре?

– Нет. С одним человеком.

– И этот человек подарил тебе розы?

– Да, – ответила Ира.

Она и не говорила маме, что идет в театр с Сережей, это было исключительно ее предположение. Ире вдруг стало жалко маму: переживания были написаны на ее уставшем лице: «У меня на работе отчет за отчетом, папу давление мучает, и ты взрослеешь не по дням, а по часам».

– Мам, он хороший, – сказала Ира, стараясь ее успокоить.

– Он старше тебя, – расстроено сказала мама.

– Как ты догадалась? – удивилась Ира.

– Очень просто. Откуда у пятнадцатилетнего мальчика деньги на такие роскошные цветы?

– Но он же не старик. Ему восемнадцать лет, он студент, и его зовут Илья, – сказала она, придвигаясь к маме поближе.

– Господи, – вздохнула мама, – и что им нужно, этим взрослым парням, от молоденьких девчонок. Ровесниц им мало, что ли? – задала она риторический вопрос.

– Ровесницы смотрят на мужчин постарше, и Бог тут ни при чем, – внезапно сказала Ира. – Лучше ответь: ты насколько лет младше папы?

– На шесть.

– Вот видишь!

– Но мы познакомились, когда мне было восемнадцать, а ему двадцать четыре, – растерялась мама.

– Ну и что? Через три года мне тоже будет восемнадцать. А Илье даже меньше, чем папе, всего лишь двадцать один.

– Наивная ты у меня, – сказала мама, взъерошив ей волосы. Через три года… – повторила она. – Да в иных обстоятельствах три года это целая жизнь. Ладно, спи, а то завтра не встанешь. И знаешь что, дочка…

– Что?

– Не наделай глупостей…