Однажды во сне. Другая история Авроры

— Ну, что ты, дорогая, мы вовсе не подлизываемся, — возразила Флора. — Но ты и нас тоже постарайся понять, Роза. Мы хоть и феи, но подданные этого королевства. Лгали тебе? Да, лгали, но таков был приказ короля. Разве мы могли ослушаться?

— Так хотел король, так хотела королева! — фыркнула Аврора. — А кому первой пришла в голову мысль запихнуть меня в лесной домик и держать там, пока мне не исполнится шестнадцать лет? Королю или вам?

— Нам, — согласилась Фауна. — Но тогда эта мера казалась нам оправданной, и едва ли не лучшим выходом из положения.

Аврора посмотрела на фей и задумчиво сказала:

— А я потом из-за этого заточения в лесном домике уколола себе палец веретеном. От отчаяния. От того, что думала, будто никогда больше не увижу своего Филиппа.

— Ну, прости, мы же не знали, что так получится, — огорченно покачала головой Флора. — Если честно, мы и не подозревали о том, как тебе грустно и скучно в лесу. Ты же наш первый ребенок.

Филипп пробурчал себе под нос что-то такое, к чему лучше было не прислушиваться.

— И вообще, знаете что, люди, выполняйте-ка вы свои человеческие законы сами. Вы их придумали — вы и отдувайтесь, нечего все на фей валить, — грубовато заметила Меривеза. — И кому только первому втемяшилось в голову, что люди должны наследовать право управлять страной? Вместо того чтобы выбирать того, кто больше других для этого подходит? Придушила бы этого умника. Но, как уже было сказано, мы, феи, всего лишь подданные этого королевства и должны были выполнять приказ короля. Это вы такие правила завели, не мы.

— Но мы любили тебя, Роза, — всхлипнула Флора, гладя Аврору по голове. — И сейчас любим. Даже если и не получилось из нас идеальных родителей, так что ж…

— Со следующим ребенком у нас все будет по-другому, — бодрым тоном заверила Фауна.

У Авроры защемило сердце.

Она любила своих тетушек и конечно же в душе давным-давно их простила. Кроме того, если хорошенько подумать, то детство-то у нее, пожалуй, было таким счастливым, что любая другая принцесса позавидовать может.

Но вот своего ребенка этим чудесным милым феям она не отдала бы.

Ни за что.

«Я со своей дочерью не рассталась бы ни за что. Обучила бы ее, чтобы моя девочка могла сама постоять за себя, если что. И уж будьте уверены, никогда и никому не позволила бы встать между мной и моей дочерью!»

Аврора невольно улыбнулась, когда у нее в голове прозвучали эти слова Малефисенты.

— А теперь пойдемте, пора, — сказала она, вставая из-за стола и направляясь к двери. Филипп шел за спиной Авроры и, как всегда, любовался ее легкой летящей походкой и пышными золотистыми волосами, которые сейчас по-деловому были заплетены в заброшенную за спину косу.

В комнате, с балкона которой короли по традиции обращались к своим подданным, сидел король Губерт. Вокруг него стояло несколько молодых дворян, почтительно выслушивающих его байки.

— Так вот, друзья мои, однажды, давным-давно, я оказался в бескрайнем темном лесу. Нет, он правда был бескрайним, честное слово! Я целую вечность бродил по нему в одиночестве. Моя жена умерла несколько лет назад, где мой старший сын, я не знал. Хотелось надеяться, что хотя бы все младшенькие дома, в безопасности, — разливался старый король, польщенный вниманием молодежи. — Когда-то мы все жили вместе, в замке, но со временем многое меняется. Жены умирают, старшие сыновья вырастают, начинают интересоваться принцессами и даже простыми девушками и уезжают от тебя навсегда…

— Добрый день, король Губерт, — сказала Аврора, подходя к нему и целуя старика в щеку.

— Юная леди! — обрадовался Губерт, сжимая ее руки в своих. — А я как раз им рассказывал… Вы ведь та принцесса… нет… — он умолк, внимательно всмотрелся в лицо Авроры. — Нет, я ошибся. Ведь вы — та королева, на которой женится сегодня мой сын?

— Не сегодня, король Губерт, не сегодня, — улыбнулась она, убирая упавшую на лоб старика седую прядь.

— Не сегодня? — огорченно переспросил король. — Жаль. Но я надеюсь, что все равно скоро, скоро… Я мечтаю дожить до того времени, когда у меня будут внуки. Я бы им рассказывал… Внуки всегда любят слушать истории, которые рассказывают им дедушки, правда?

— Отец, мы очень скоро вернемся к тебе, а сейчас прости… — сказал Филипп, нежно похлопав старого короля по плечу.

На балконе стояли трубачи, уже готовые протрубить фанфары. Сияла на солнце надраенная медь, трепетали на легком ветру привязанные к трубам голубые, с золотым шитьем, ленты. Перед Авророй появилась фрейлина, державшая в руках атласную подушку, на которой лежала диадема. Не маленькая детская корона, которую соорудили для нее когда-то феи, но и не настоящая, большая и, наверное, очень-очень тяжелая, которую наденут на нее завтра. Легких корон не бывает, знаете ли. Это всегда такой груз…