Однажды во сне. Другая история Авроры

— Но как только мы покинем этот дом, она сразу узнает, где мы, так ведь? — спросил Филипп.

— Это неизбежно, ничего не поделаешь, — ответила красная фея, полируя кожаным ремнем лезвие своего меча. Принц с восхищением следил за ее точными, уверенными движениями. — Но нам придется самим выбираться к внешней границе ее сна, Малефисента навстречу нам не выйдет, на это рассчитывать не приходится.

— По пути сюда из очередной ловушки Малефисенты нам помогла выбраться птица, — сказал принц. — Может быть, нам и на этот раз обратиться к птицам за помощью?

— К птицам? За помощью? — хмыкнула голубая фея. — Ну, да, конечно. Почему бы нет… К птицам… К муравьям еще…

Зеленая фея ободряюще похлопала принца по колену.

Филипп понял, что сморозил глупость, и обиженно поджал губы.

Следившая краешком уха за их разговором принцесса хихикнула, стулья нырнули вниз, и ей лишь в последний момент удалось удержать их.

— Ну, все, — сказала красная фея, откладывая в сторону ремень. — Пора идти.

Они все вместе еще раз вернулись в комнату с колыбелью, где новорожденная принцесса попрощалась когда-то со своими родителями перед тем, как на долгие шестнадцать лет отправиться в лес.

Из этой комнаты принцесса, принц и феи вышли через дверь в полумрак, который как нельзя лучше подходил для начала их таинственного путешествия. Как только феи переступили порог, на них оказались дорожные платья — очередное маленькое колдовство.

— А еды какой-нибудь в дорогу вы не наколдуете? — спросил их Филипп.

— Глупости, — ответила голубая фея. — Зачем вам еда? Ведь ваших тел в этом мире нет, значит, и еды им не нужно. Нам — тем более.

— Вас как бы нет. Вы словно умерли, и только пытаетесь делать то же, что делают живые. Я понятно говорю? — сказала зеленая фея.

Филипп закатил глаза. Нет, вот этого он понять не мог, да и не хотел, если честно.

Ну а Авроре дорога дала передышку, чтобы иметь возможность поразмыслить о своих проблемах. За всю свою жизнь принцесса никогда никому не причинила зла, не совершила ни одного жестокого поступка. А вот теперь ей нужно было настроить себя на то, чтобы убить. И не просто кого-то убить, но женщину, которую она хорошо знала и долгое время любила, как свою мать. Не помешает ли это ей? Не дрогнет ли у нее рука, когда придется…

Не дрогнет, не должна! Малефисента же не станет с ней церемониться! И колебаться ни секунды не станет, верно?

Чтобы успокоиться и отвлечься, принцесса сделала небольшое — совсем небольшое! — мысленное усилие и принялась жонглировать поднятыми в воздух с земли камешками. В любом цирке с такими способностями ей бы просто цены не было!

— Потом мне будет очень не хватать этого, — грустно сказала она, заметив, что феи наблюдают за ее забавой с камешками. — Когда я проснусь, у меня будет столько дел, а способностей этих, увы, уже не останется.

— У тебя и раньше этих способностей не было, — рассудительно сказала красная фея.

— Но теперь-то она их узнала, — возразила зеленая фея. — Конечно, трудно смириться с тем, что ты больше не способна творить чудеса, что и говорить. Да еще помнить, что жила когда-то с феями, а теперь и их тоже нет. Ведь проснувшись, Роза станет самым обычным человеком, даже хуже, станет принцессой, а их используют в реальном мире как фишки в большой игре, не давая им никакой власти.

— Ну, спасибо, что напомнили, — горько усмехнулась Аврора. — А то я едва не забыла об этом!

— Послушай, — зашептал Филипп, вплотную поравнявшись с принцессой. — Как я понимаю, голубая фея из них самая умная, красная самая храбрая, а вот зеленая… Она какая, самая добрая, что ли?

— Да, я тоже так думаю, — ответила Аврора.

Филипп расцвел, был рад, что наконец-то не глупость сморозил и его, можно сказать, похвалили. В последнее время такое редко случалось.

— Жаль, что с нами нет моей лошади, — оживленно продолжил он. — На Самсоне мы могли бы вдвоем с тобой ехать. Или даже одну из фей еще прихватили бы. Он у меня знаешь какой выносливый! Норовистый только слегка. Но это оттого, что он наполовину нисеец, то есть степняк. На таких еще древние греки воевали.

«Пусть выговорится, — подумала принцесса. — Нервничает, бедняга. А еще перед красной феей слегка хочет пофорсить. Пускай».

— Хоть бы поскорее до замка добраться, — сказала Аврора. — Мы столько времени еще потеряем в пути, а Малефисента уже видит нас…

Во сне

Время дробилось, путалось.

Точно так же дробилось и путалось сознание спящей Авроры.

Сейчас, впервые за все проведенные в Терновом замке годы, она понимала, что спит. Но ее сознание все еще оставалось замутненным, и она не видела никакого смысла во всем, что происходит.

Конец пути

— Поосторожнее со своими желаниями, моя дорогая, — услышала Аврора, когда, совершив очередной неожиданный — только не для сна! — скачок во времени и пространстве, внезапно очутилась в тронном зале Тернового замка.