Однажды звездной ночью

Он закончил дело глубоко за полночь. Запечатал конверт, обернул полиэтиленовым пакетом, спрятал во внутренний карман тужурки, в которой завтра собирался пойти на работу. Письмо он решил опустить в почтовый ящик возле придорожной чайной, где непременно останавливалась на обед вся проезжая шоферская братия. В той чайной пекли вкуснейшие пироги с печенкой, морковкой и яблоками, какие небось не каждая хозяйка состряпать умеет, и лепили пельмени не хуже домашних. А поскольку мимо проходила почтовая машина, проверявшая все почтовые ящики в радиусе тридцати кэмэ, то письмо не залежится. Самое позднее послезавтра Бушуев его получит. Значит, в субботу он будет готов к подвигам, что твой пионер. И лишь только лодка Петра скроется за поворотом речки Заманихи, Бушуев полезет в его погреб. И увидит… Ну, много чего ему предстоит увидеть, и фигурант заранее предвкушал, сколько поту прольют менты в поисках Петькиного тайника! Особенно если учесть, что в стенах погреба Манихина отродясь никакого тайника и не было. Был он в полу, но найти его несведущему человеку не удастся ни при каких обстоятельствах. Разве что весь погреб разберут по кирпичику, чего Бушуев сделать просто не успеет.

Фигурант удовлетворенно улыбнулся – и шутливо хлопнул себя по лбу. Чуть не забыл! Он прошел на кухню, где еще топилась печь (после грозы и того клятого ливня все настолько пропиталось сыростью, что приходилось протапливать дом, чтобы поскорее избавиться от этого сырого, затхлого духа), и бросил в огонь тетрадку, все оставшиеся конверты и перчатки. А также некую газетку, служившую ему своего рода учебным пособием… Конечно, вряд ли Бушуев начнет после провала операции устраивать повальные обыски по деревне в поисках улик против неизвестного анонимщика, однако же… береженого бог бережет. Этому правилу фигурант не раз следовал в своей жизни, и оно его пока ни разу не подводило.

Ох и устал он после этого дела! Ох и захотелось же спать! Даже не хватило терпения ждать, пока угли прогорят. Дождался только, пока следа не осталось от бумаг да тряпок, – и поскорее открыл вьюшку, чтобы весь жар вылетел в трубу, чтоб не угореть, господи помилуй.

Он ни за что не хотел умирать. Он еще хотел пожить, полюбоваться на мучения Ваньки Бушуева, он еще хотел пошуршать мечтами, как денежками, а потом воплотить их в жизнь. Все до единой! Он не сомневался, что у него получится все, что задумано.

С этой мыслью он и погрузился в сон, в котором сбылись его мечты – все до единой.

АВГУСТ 2001 ГОДА, НИЖНИЙ НОВГОРОД

Снова вспыхнул манящий, таинственный зеленый глазок светофора, и Александр перебежал улицу. Пока он топтался на перекрестке, Палкин умудрился отойти довольно далеко и теперь свернул за угол огромного красно-коричневого – еще один индийский мавзолей! – дома. Здесь размещался банк – тезка города, а с противоположной стороны, насколько знал Александр, был вход в банный комплекс. Строго говоря, изначально тут строили бассейн, однако, по причине финансовых обвалов и административных пертурбаций 90-х годов, замысел собственников изменился, архитектурное решение было несколько подправлено, так что на долю банных номеров осталось не больно-то много места. Поскольку Александр, в отличие от большинства мужского народонаселения, банек не любил, предпочитая ванну и душ, он не был знатоком заведений подобного рода, тем паче что страдал присущей всем врачам брезгливостью к общественным баням с их предполагаемыми антисанитарией и антигигиеной. Неужели Палкин отправился в баню? Впрочем, что в этом предосудительного? Некоторые, судя по известному фильму, могут позволить себе такую роскошь только раз в год, 31 декабря, ну а иные испытывают потребность мыться гораздо чаще.

А может быть, там, кроме бани, еще какое-нибудь заведение открылось? Например, кафе? И Палкин сейчас размещается за столиком в ожидании чего-нибудь этакого, вкусненького, а тут войдет, подобно статуе Командора, доктор Меншиков, простирая вперед ручищу – о, как тяжело пожатье каменной его десницы!.. – и стребует с перепуганного Палкина ответ на вопрос, кому и зачем он продал напарника. И за сколько, главное! Почему-то этот вопрос: во что были оценены его свобода, нервы и, извините за выражение, моральная нестойкость – очень волновал Александра. Не помешает, ей-богу, содрать с Палкина комиссионные за амортизацию!

Однако никакого кафе во дворе не оказалось. Там имела место быть одна только «Русалка»: сауна, парная, бассейны с подсветкой, отличная кухня и комплекс самых разнообразных услуг – такой набор был перечислен на броской вывеске.