Однажды…

Парижскую достопримечательность спас майор Жак Феррье — пионер радиодела во французской армии. Явившись к отцам города в парадном мундире, он молча выслушал их доводы, а потом вдруг гневно затопал ногами и разразился яростной речью, самыми мягкими словами в которой были «недотепы» и «недоумки». В конце концов обескураженные чиновники уяснили, что радиотелефонная техника позарез нужна французской армии, что башня — идеальная антенна и что армия категорически настаивает на ее сохранении…

В 1918 году, когда с помощью башни было принято радиосообщение о капитуляции кайзеровской Германии, полковник Феррье, принимая поздравления коллег, сказал:

— Господа! Использовать башню в качестве антенны Эйфель предложил за несколько лет до меня. Поэтому моя заслуга совсем в другом. В 1909 году я еще не умел по-настоящему ругаться. Делая вид, что внимательно выслушиваю чиновников, я тем временем мучительно вспоминал ругательства, которыми пользуются мои солдаты…

МОСТ ТОРЧКОМ

Когда Эйфель предложил построить на Марсовом поле в Париже «башню в виде стрелы», осторожные отцы города выразили свое сомнение:

— Вы утверждаете, что высота «стрелы» достигнет 300 метров! Возможно ли это? Ведь башня будет выше пирамиды Хеопса…

— Да, вдвое, — уточнил инженер. — Но по конструкции она будет именно пирамидой.

— Башня. Стрела. Пирамида… Однако же не из камня вы собираетесь ее строить?

— Нет, — ответил инженер. — Выбран самый надежный материал — железо.

— Гм… Из ваших документов видно, что вы до сих пор строили лишь мосты. А лучшие мосты — каменные…

— Да, вы правы, — ответил инженер. — Но это касается коротких мостов. Длинные можно строить только из железа. Моя башня и будет длинным мостом, как бы поставленным на попа…

Когда в 1889 году башня вознеслась над Парижем, журналисты, в свое время поддержавшие Эйфеля, ликовали:

— Башня, стрела, мост… Какая разница? Главное — инженер оказался прав.

ПОБУДЬ НА МОЕМ МЕСТЕ!

Как-то раз заместитель председателя Совета Министров СССР А. И. Микоян (1895–1978) посетил крупный горный комбинат. Его директор, надеясь получить какую-нибудь пользу от визита, заранее приготовил список фондов и оборудования, позарез необходимых комбинату. Но едва он, улучив подходящий момент, заикнулся об этом, как Микоян подошел к директорскому столу, поднял его владельца с кресла, уселся сам и сказал:

— Ты Микоян, а я директор. Я у тебя прошу грузовики, трубы, экскаваторы, моторы…

Директор вдруг построжал, резко выпрямился и сухо отрезал:

— Нет, Анастас Иванович, и не уговаривайте, ничего вы от меня не получите!

ВОТ И ПОГОВОРИЛИ…

Одно время, в бытность министром угольной промышленности А. Ф. Засядько (1910–1963), произошли сбои в поставке угля на ряд промышленных предприятий. Этим-то и решили воспользоваться его недруги, асы закулисных интриг: на заседании правительства подготовленные выступавшие дружно стали обвинять Александра Федоровича во всех смертных грехах, припоминая ему что придется. В зале заседаний только и слышалось: «мы же говорили», «говорили же мы»… Когда министру наконец предоставили ответное слово, его речь была чрезвычайно кратка:

— Говорить-то вы говорили, да только ни хрена не понимали!

А МЕНЯ ЛЮБИТЬ — НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО…

Друзья корили стратега Алкивиада (ок. 450–404 гг. до н. э.), который, в частности, прославился тем, что сначала организовывал военные экспедиции Афин, а потом против Афин, сначала поддерживал олигархическое, а потом демократическое правительства.

— Ну что ты нашел в этой гетере Лаисе, зачем путаешься с ней? Ведь она не любит тебя!

— Вино и рыба меня тоже не любят, но мне они все равно очень нравятся, — отвечал Алкивиад.

КОГО БОЯТЬСЯ КОРОЛЮ?

Английская королева Виктория вступила на трон в очень юном возрасте, и ее старшему сыну Эдуарду (1841–1910) суждено было почти всю жизнь проходить в наследных принцах. Поэтому его помыслы были направлены не на государственные дела, а в основном на развлечения: путешествия, охоту, скачки, карточную игру… В последнем из этих занятий он показал себя сведущим уже с малолетства. Когда учитель закона божьего, вознамерившись подчеркнуть всесилие бога, сказал:

— Могущественнее короля только…

— Знаю, знаю! — радостно перебил его принц. — Могущественнее короля — туз!

ВОПРЕКИ ОЧЕВИДНОСТИ

Однажды австрийский физик Эрнст Мах (1838–1916) объяснял слушателям суть так называемого «нулевого начала термодинамики»: две системы A и B находящиеся в термическом равновесии с третьей — C находятся в термическом равновесии между собой.

— Но, господин профессор, — недоуменно промямлил один слушатель, — это же тавтология, сказанное вами само по себе очевидно!

— Не так уж и очевидно! — живо возразил Мах, — Например, женщина A любит мужчину C, женщина B тоже любит мужчину C. Но значит ли это, что женщина A любит женщину B?

ХОТЬ И НЕ ВЕРИТЕ, А ПРИНИМАЕТЕ…