Однажды…

— Да не о том речь! — вдруг с досадой перебил их Кориолис. — Хорошо то, что в моей формуле кинетической энергии «эм вэ квадрат» делится пополам. А если не делить пополам как предлагал Гюйгенс, тогда уж точно моя голова раскололась бы пополам!

О НЕВОЗМОЖНОСТИ БЕЗОПОРНОГО ДВИЖЕНИЯ

Однажды к выдающемуся французскому математику и философу Ж. д'Аламберу (1717–1783) заявился некий изобретатель, держа в руках машину, которая, по его словам, могла сама себя приводить в движение без всякой опоры на другие тела.

— Стало быть, вы утверждаете, что ваша машина будет двигаться в избранном вами направлении даже в мире, лишенном всех других тел, которые ей просто не нужны? — уточнил д'Аламбер.

И, получив утвердительный ответ, спросил:

— А как ваша машина угадает, где «вперед», а где «назад», если, кроме нее, вообще ничего нет на свете?

На это изобретатель ответить не смог, а д'Аламбер тут же записал в рукопись своего знаменитого трактата «Динамика»: «Тело не может само себя привести в движение, ибо нет никакого основания к тому, чтобы оно двигалось предпочтительнее в одну сторону, чем в другую».

РАССУЖДЕНИЕ О КОНЦЕ И НАЧАЛЕ

Однажды на заседании творческой лаборатории «Инверсор», действующей при нашей редакции, очередной докладчик в подтверждение своих необычно запутанных выводов напомнил фразу из повести Н. Лескова «Колыванский муж»: «В лесу было обнаружено мертвое тело и один конец палки, второй, как полиция ни искала, не нашли…»

Все рассмеялись, дотоле дремавшие слушатели разом оживились и стали наперебой демонстрировать свою эрудицию. Кто-то многозначительно произнес слова небезызвестного Козьмы Пруткова: «Где начало того конца, которым оканчивается начало?», кто-то игриво затянул припев популярной песенки: «Любовь — кольцо, а у кольца начала нет и нет конца…», а председатель лаборатории, авиаконструктор А. М. Добротворский (1908–1975), как всегда, повернул стихийные прения в творческое русло. Он предложил шутливый тест на сообразительность: чем отличается палка от термодинамики? Как ни пытались присутствовавшие, но найти какую-либо связь между столь разнородными понятиями никак не могли. И тогда Алексей Михайлович поделился своим «открытием»:

— Если в термодинамике есть два начала и ни одного конца, то у палки, наоборот, есть два конца и ни одного начала…

НЕ СНЯТЬ, А СНЯТЬ!

Известный русский и советский египтолог В. Струве (1889–1965) в молодости изучал надписи на фигурах сфинксов, установленных в Петербурге на набережных Невы. Так вот, он решил, что научную статью, посвященную этой работе, было бы неплохо проиллюстрировать не рисунками, могущими содержать искажения, а документальными фотографиями. Дабы получить такие снимки, Струве, особенно не задумываясь над стилистикой, обратился к петербургскому градоначальнику с прошением, в котором прямо так и написал:

— Прошу снять сфинксов на набережной Невы у Академии художеств для научной работы.

И незамедлительно получил язвительный ответ:

— Снять фигуры с пьедесталов весьма трудно. Вероятно, легче поставить леса и изучить сии творения Древнего Египта с них?

ЗДОРОВО, НО НЕПОНЯТНО!

В 1898 году английское общество корабельных архитекторов пригласило известного русского кораблестроителя А. Крылова прочесть лекцию о килевой качке корабля на волнении. Высокий научный уровень и свобода, с которой докладчик оперировал сложными математическими формулами, ошеломили британских инженеров. Президент общества сказал:

— Господа! Я нахожусь почти в таком состоянии, как забитый крестьянин из Корнуэлла, который на вопрос церковного старосты «Что ты думаешь о проповеди?» (а проповедник, должен заметить, был блестящим) сказал: «Проповедь была великолепной, но такому бедному человеку, как я, не суждено ее понять…»

«МЫ БУДЕМ ТОНУТЬ, А ОН БУДЕТ ОБЪЯСНЯТЬ…»

На том же съезде общества корабельных архитекторов главный строитель британского флота У. Уайт сделал доклад о постройке самой крупной в то время серии эскадренных броненосцев типа «Маджестик». Во время этого доклада адмирал Ч. Бересфорд, взглянув на расположение переборок на этих кораблях, проворчал:

— Все ясно! Мы, моряки, будем тонуть на этих кораблях, а сэр Уильям будет объяснять, почему мы потонули.

Адмирал как в воду глядел. В 1915 году при попытке прорыва через Дарданеллы «Маджестик» от одной торпедной пробоины опрокинулся и потонул…

ПЛАТА ЗА ДОБРО

Известный русский ученый, профессор Московского университета Н. Бугаев (1837–1903) — отец поэта Андрея Белого — отличался довольно своеобразным характером. Так, однажды к нему обратился за содействием молодой математик Л. Лахтин, искавший место преподавателя. Бугаев принял просителя весьма сурово, и никаких обещаний поддержать его не дал. Однако через несколько дней выяснилось, что профессор переговорил с кем надо, дал соискателю лестную характеристику, и вскоре тот получил место.

Позднее Лахтин узнал, что такой образ действий был обычен для Бугаева.