Одни сутки войны

— Вас туточки капитан шукав…

Наскоро перекусив, Матюхин пошел к командиру роты.

Маракуша встретил его на крылечке избы, поднялся навстречу и, не дав доложить о прибытии, пошел к лесу.

— Догадываешься? — не оглядываясь, спросил Маракуша у шагающего чуть сзади Матюхина.

— Почти…

— Вообще-то ничего еще не решено, но… Ох, не положено такое говорить, да уж пусть будет как будет.

Младший лейтенант отметил доброжелательный тон своего командира и насторожился.

— Приезжало начальство, интересовалось боевой подготовкой и спросило, как мы готовы к выходу в тыл. Что ответишь?! Постоянная боеготовность, как говорится, основа нашей деятельности. Поинтересовалось и тобой персонально. Как, дескать, ты не хромаешь ли, не простудился ли и веселое ли у тебя настроение? Так вот, я хочу знать: как ты на это смотришь?

По необычному, шутливому настроению капитана Матюхин понял, что командир что-то скрывает. Он чувствовал: все происходило не так, как говорит капитан, и молчал.

Все действительно происходило не так, как рассказал Маракуша.

В роту приехал нечастый в ней гость — начальник разведки дивизии майор Зайцев, стареющий, рыхловатый, но подвижный и хитрый, а иногда излишне шумный человек. Накануне ему позвонил полковник Петров и поинтересовался здоровьем младшего лейтенанта Матюхина. Зайцев сразу понял, что ему придется готовить группу для заброски в тыл врага: общая обстановка явно того требовала. И хотя Зайцев не слишком любил тех своих подчиненных, которые почему бы то ни было выдвигались без его помощи, как это случилось с Матюхиным, он мысленно согласился послать Андрея. Его следовало проверить еще раз. Кроме того, прошлая операция вывела из строя многих опытных офицеров, и Матюхин, пожалуй, мог «потянуть».

Но Зайцев не учел характера Маракуши. Как только он намекнул капитану, что предстоит операция, Маракуша заявил:

— Группу поведу я.

Зайцев поморщился — только этого недоставало… В принципе, конечно, Маракуша поведет группу не хуже, а, скорее, лучше других: офицер он волевой, грамотный, опытный. Но тогда вся работа по подготовке группы и, главное, по дальнейшему слежению за ней, вся ответственность за нее падают на него, Зайцева. Нет, он не боялся ответственности, не боялся любой, самой опасной работы: раз уж ты попал в разведку, этого не избежать.

Майор смотрел дальше Маракуши. Фактически его подчиненные будут работать на армейскую разведку, по ее заданию, на будущее. А Зайцев жил сегодняшним днем. Командир дивизии ежедневно требовал от него разведобстановку. Совмещать задания и, следовательно, перенапрягаться, брать на себя дополнительную ответственность майор не собирался. В случае же, если в тыл врага уйдет Матюхин или какой-нибудь другой командир взвода, Маракуша останется на месте и, значит, подготовку и последующее слежение можно будет переложить на него, а самому заняться главным: полковой разведкой, наблюдением, поисками, подслушиванием — всем тем, что майор Зайцев почитал основным в своей деятельности.

— Знаешь, Маракуша, не спеши. На твой век войны хватит, — миролюбиво сказал майор.

— Мне надоело сидеть, когда…

— Перестань! — перебил его майор. — Майор Лебедев ранен, и, как ты понимаешь, группой придется заниматься мне. А тебе я запрещаю об этом думать… пока. Рота на две трети разбавлена пополнением — подготовь его как следует, а потом уж и думай. — Все, что сказал Зайцев, не вызывало сомнения, но именно тут, чтобы окончательно добить капитана, майор и схитрил: — Кроме того, полковник Петров прямо назвал мне Матюхина. Ему, видишь ли, т а м, — Зайцев показал пальцем в потолок избы, — верят. Разумеешь?

Он сделал свое дело, этот хитрющий майор. Маракуша еще не проверял Матюхина как офицера. Боевая удача Андрея? Она единожды может быть у каждого. А разведка — это профессия. В разведке нужна постоянная удача. Ее нужно организовать, предусмотреть, ее надо добиться, отвоевать, вырвать у врага. На такое способен не просто умный и удачливый человек, а профессионал. Стать профессионалом Матюхин еще не успел. Данные у него, конечно, имеются, но… но спешить не следовало.

Конечно, в душе капитан понимал, что профессионалами не рождаются. Способных молодых ребят нужно и поощрять, и смелее продвигать по службе, а все-таки… все-таки не слишком рьяно. Вот почему слова майора Зайцева вселили в душу Маракуши не слишком доброе отношение к младшему лейтенанту Матюхину. И Матюхин это почувствовал, уловил в ходе внешне доброжелательного разговора.

— Что смотреть? — ответил Андрей капитану. — Приказа еще не было. А думать?.. Думать я думал. Да и вы готовили.

— И что же надумал?

— Полагаю, взвод брать не следует. Три — пять человек вполне достаточно. Если это будет разведка… без диверсионных задач. Группу наметил. Похоже, нашел и место для перехода линии фронта.

В сущности, Матюхин сделал все, что собирался ему приказать Маракуша. Это понравилось капитану, а из-за слов майора насторожило: быстрый очень… не самоуверенность ли здесь? Может, он считает, что, кроме него, в роте справиться с задачей больше некому?