Покушение

Александр Павлович Беляев Покушение

Пролог

В один из последних сентябрьских дней предвоенного сорокового года по старинной московской улице Арбат, протянувшейся от Бульварного до Садового кольца, по направлению к Смоленской площади двигалась груженная домашним скарбом полуторка. В кабине ее вместе с водителем сидела заметно располневшая, лет сорока с небольшим от роду, блондинка. Из-под брезентового тента кузова выглядывал несколько моложе ее, худощавый, с небольшими усиками мужчина. Полуторка проехала мимо Театра имени Вахтангова, мимо зоомагазина и, притормозив, совсем тихо и осторожно свернула с улицы в арку дома и остановилась возле флигеля. Никого из жильцов в этот час во дворе не было. Но как только хлопнули дверцы кабины полуторки, как по команде, в десятке окон, выходивших во двор, появились любопытные, а из небольшой, обитой железом двери полуподвального помещения вышел дворник в белом фартуке и такого же цвета картузе.

— Стало быть, пожаловали на поселение, — снимая картуз, почтительно поприветствовал он приезжих.

— Да уж как видишь, — ответил мужчина с усиками. — Помоги-ка, любезнейший, вещички перетаскать.

— Это мы с большим пожалуйста. Был бы интерес, — охотно согласился дворник, вытаскивая из-за пояса и надевая рукавицы.

— А вы, тетушка, зашли бы в квартиру да прикинули, пока мы тут возимся, куда что расставлять, — обращаясь к пышной блондинке, посоветовал мужчина.

— Прикину, Андрюшенька. Обязательно, — согласилась блондинка. — Только давай сначала визиточку на место прибьем.

— Успеется, тетушка, — заверил мужчина.

Но блондинка была непреклонна.

— Нет уж, племянничек. Такая примета: на счастье — сразу. А потом может и не повезти, — со знанием дела объяснила она.

— Какое уж тут счастье, — безнадежно махнул рукой мужчина и, открыв борт кузова, снял с машины большую корзину. Открыл ее, вытащил холщовую хозяйственную сумку, извлек оттуда молоток, гвозди, начищенную до блеска медную пластину и прибил ее возле входной двери флигеля. На пластинке красивым шрифтом было выгравировано: «Зубной врач-протезист Баранова М.К. Прием на дому. Обращаться с 10 до 22 ежедневно».

Блондинка осталась довольна видом этой изящной рекламы, открыла ключом входную дверь и зашла во флигель. А мужчина с усиками, водитель и дворник принялись сгружать с машины привезенные вещи и таскать их следом за хозяйкой.

Вещей оказалось немного. И были они недорогими. Два платяных шкафа, круглый обеденный стол, шесть стульев с плетеными сиденьями, деревянная кровать, комод, что-то из кухонной утвари и оборудование врачебного кабинета. Из кузова машины вытащили последнюю вещь, и последний наблюдатель из новых соседей Барановой отошел от окна.

Приехавший мужчина между тем расплатился с водителем и дворником и, прихватив последние пожитки, зашел во флигель. Здесь вдвоем с Барановой они долго расставляли и переставляли из угла в угол мебель, развязывали узлы, рассовывали по ящикам и полкам посуду, развешивали по шкафам одежду. Потом прибили над окнами карнизы и повесили на них плотные шторы, которые тут же задернули. После этого мужчина принялся оборудовать кухню. Он повесил одну полку, другую. А когда прибивал третью, то неожиданно почувствовал за стеной пустоту. Тогда он обследовал стену повнимательней. И скоро уже знал, что пустота — это черный ход в квартиру, заделанный фанерой. Ход этот вел на узенькую лестницу, которая, в свою очередь, выводила к наружной двери, выходившей в небольшой дровяной сарай на заднем дворе. Теперь эта дверь и сарайчик были просто забиты, а лестница и черный ход на кухню завалены поломанной старой мебелью и прочей рухлядью. Им давным-давно уже никто не пользовался. Да, вероятно, и вообще уже все забыли о его существовании. Но он тем не менее наличествовал.

— А квартирка-то с сюрпризом, — подзывая Баранову, сказал мужчина.

Та, оглядев ход, недовольно покачала головой.

— Господи, еще залезет кто-нибудь…

— Не залезут. Забью как следует, — успокоил хозяйку мужчина и снова застучал молотком. Скоро стенка на кухне приняла прежний вид.

— Ну а то, что решили, не забыл? — пытливо взглянула на своего помощника хозяйка.

— Все будет в самом лучшем виде, — ответил мужчина с усиками и прошел в комнату. А хозяйка, справедливо решив, что уже настало время перекусить, засуетилась на кухне. Она разожгла примус, поставила на него большую сковороду, положила на нее несколько ломтиков ветчины и залила их яйцами. Она ни о чем больше не спрашивала и ни о чем не напоминала своему помощнику и занималась своим делом: нарезала сыр, помыла и поставила на столик помидоры, открыла банку шпрот, достала бутылку мадеры. Он сам зашел на кухню, когда у Барановой уже все было готово.

— Прошу посмотреть, — предложил он.

Баранова прошла в комнату, но сколько ни пыталась найти то, что ее интересовало, так и не нашла. Видя, что его работа удалась, мужчина сказал:

— Обещал же, что все будет, как надо…

— Так где? — нетерпеливо спросила Баранова.

— Да под комодом, под полом, — топнул по широкой половице мужчина.