Одни в целом мире

— Что хотите, только перестаньте разглядывать меня.

Она шумно вздохнула и поднялась,

— Хорошо. Если я вам так мешаю, то пойду поброжу по дому.

— Вот и отлично! — проворчал он, возвращаясь к работе.

Джошуа у себя в кабинете отчаянно стучал по клавишам, стремясь вновь сосредоточиться. «Вновь? Да, с тех пор как ты сел за компьютер, никакой сосредоточенности не было и в помине», — упрекал он себя. Как он ни старался, Арианна отвлекала его. Как только он увидел эту девушку, ее образ сразу запечатлелся в его памяти — волосы, водопадом светлого золота падающие на спину, большие синие глаза, в которых можно утонуть.

Поддавшись искушению, столь сильному, что он не мог ему сопротивляться, Джошуа оторвался от компьютера и посмотрел вниз, туда, где у окна стояла Арианна.

Она внезапно повернулась и встретилась с ним глазами, словно спиной почувствовала его взгляд.

— Перестаньте на меня смотреть, — повторила она его слова.

Беспомощная улыбка Джошуа оказалась его самой большой ошибкой, поскольку Арианна восприняла ее как приглашение. Она пересекла комнату, поднялась по ступенькам и скоро оказалась рядом с ним.

— Над чем вы работаете? — беззаботно спросила она.

Он молча указал на пустую коробку для компьютерного диска. На ней было напечатано описание игры «Игры Джея».

— Я люблю это игру, — пробормотала она. — У меня есть все ее выпуски.

Ари показалось, что на его лице мелькнуло удивление.

— Рад слышать, — сказал он.

— Вы во что играете?

— Я не играю. Я работаю. Пытаюсь работать, — поправился он.

— Вы работаете на компанию, создающую программное обеспечение?

Джошуа потер виски, будто это движение могло унять явное раздражение, которое он испытывал.

— Я и есть эта компания.

От удивления губы Арианны приоткрылись.

— Вы создаете эти игры?

Он кивнул.

— Вот это да! — едва выдохнула она.

За два года самоизоляции Ари практически не выключала компьютер, он помогал ей отвлечься. Каждый день она несколько часов проводила за «Играми Джея», борясь с одиночеством и обретая в сложных перипетиях игры забвение от печальных воспоминаний. Игра представляла для нее нечто большее. Точно так же, как психиатр изучал ее поведение, она много времени тратила, размышляя о неведомом создателе игры, чувствуя в нем одинокую душу, столь же опустошенную, как се собственная. И теперь благодаря случайному стечению обстоятельств, после которых начинаешь верить в судьбу, она стояла рядом с этим человеком. Ведал он о том или нет, но Джошуа Брандт был частью ее жизнью в течение двух лет, а не двух дней.

— Я вас давно знаю, — не раздумывая, произнесла она, не сводя глаз со стопки дисков.

— Что вы хотите этим сказать?

— Джей — виртуальный герой, это ведь вы, правда? Он, как и вы, всегда одинок, преодолевает препятствия и отыскивает ключ к разгадке, пока еще не слишком поздно. По дороге он встречает много путников, которые обещают ему выйти из лабиринта, но только сбивают с пути, и он может заблудиться. Он побеждает только тогда, когда находит дорогу в одиночку.

Джошуа раздраженно пожал плечами.

— Ну и что? Не такой это плохой урок — узнать, что всего надо добиваться самому. Я никогда не испытывал симпатии к людям, которые сидят и ждут, что кто-то решит их проблемы.

— Вы хотите сказать, к таким людям, как я? — тихо проговорила она.

Он повернулся в кресле и в упор смотрел на нее.

— Нет, я не это хотел сказать.

— Но я, как вы сказали, два года сидела и ждала, что кто-то разрешит мои проблемы.

Джошуа открыл было рот, чтобы возразить, но только шумно вздохнул. Надо отдать ей должное — у нее фантастическая интуиция, отметил он про себя. А у него такого чувства нет. Они так отличались друг от друга, как только могут быть различны два человека.

— Подобные люди вызывают у вас легкое отвращение, правда, Джошуа? — прошептала Арианна. — Те из нас, кто нуждается в помощи, кто должен в кого-то верить, чтобы выжить. Поэтому вы не поцеловали меня вчера? Вы вдруг вспомнили, что я одна из пациенток Халстона?

Он уставился на свои руки, стиснул их на коленях, чтобы не потянуться к ней, но это было чертовски тяжело.

«Пропади все пропадом», — подумал он. Глаза его вспыхнули, он схватил ее за руку и усадил к себе на колени.

— Черт побери, вы слишком много думаете, Арианна, — проворчал он, его дыхание легким ветерком коснулось ее волос.

Его пальцы дотронулись до ее шеи, легко прошлись по волосам. Он привлек Арианну к себе, и едва она успела насладиться этим прикосновением, как его губы приникли к ее рту. «Господи, — думала она, — до чего же они нежные и вместе с тем сколько в них силы!» Позже она так и не могла решить, был ли этот поцелуй нежным или страстным. Но вместе с жаром его губ она чувствовала отчаянную дрожь его руки, обнимавшей ее шею. Казалось, в нем уживались два человека: один — подвластный страсти, и другой — отчаянно пытающийся держать себя в узде.

Она понятия не имела, как долго его губы не отрывались от се рта — это могло длиться секунды или вечность, — она только знала, что в эти мгновения какие-то дремавшие в ней силы пробудились и расправили мощные крылья.