Одни в целом мире

Джошуа чуть-чуть отклонился, его жаркое дыхание обжигало ее припухшие губы.

— Вот почему я не поцеловал вас раньше, — глухо пробормотал он, — Не был уверен, что смогу остановиться.

Прижавшись головой к его плечу, Ари заглянула в его зеленые глаза, которые сейчас казались совсем черными.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — просто сказала она.

— Правда?

— Да, не хочу, — с упрямством ребенка заявила она.

Она и вправду походила сейчас на ребенка, поселившегося в чувственном теле взрослой женщины, решившейся на соблазн. Устроившись поудобнее на его коленях, она прижалась к его груди, так что у него перехватило дыхание.

— Ари… ради Бога…

Она обнимала его за шею, тонкие пальцы притянули его голову поближе к ее сладкому дыханию, нежному изгибу щек, к упругой груди, которая, казалось, разрывалась от желания.

Почти мгновенно струны его самоконтроля лопнули, словно бечевка воздушного змея под мощным порывом ветра, его сильные руки сомкнулись вокруг нее и привлекли к себе. В глубине его глаз мелькнула опасная тень, отразившая все, что творилось у него на душе. В его взгляде было столь неприкрытое желание, что она задрожала, и в этот момент он приник горячим ртом к ее губам, заставив ее отклониться назад.

Арианна прогнулась в спине чувствуя, как его рука, проникнув под ее свитер, легла на ее грудь, она застонала, изнемогая от желания. Ощутив в ладони тяжесть ее груди, Джошуа напрягся и вдруг резко оторвался от ее губ. Дыхание его стало прерывистым, веки были опущены, челюсти сжаты.

— Нам нужно остановиться.

— Остановиться? — ничего не понимая, повторила она.

— Ты еще не готова к этому.

Казалось, каждая клеточка ее тела отозвалась на звук его голоса. Остановиться, остановиться, стучало в висках. Вдруг Джошуа взял ее за талию и легко снял со своих колен, словно она была невесомой пушинкой. Прежде чем она успела слово вымолвить, он уже ушел.

«Но я уже готова», — хотела крикнуть Арианна, бессмысленно глядя на кресло, в котором он только что сидел.

«Все равно это потрясающе, — думала она, — когда тебя хочет такой мужчина». Эта мысль была столь непривычна, что все чувства Арианны пришли в смятение.

Джошуа снова уселся за компьютер, стараясь не обращать на нее внимания. Он хмуро всматривался в экран, челюсти его были сжаты, глаза метали молнии, но Арианна знала, что он злится на самого себя, а не на нее.

— Я никогда не испытывала ничего подобного, — бесхитростно сказала она, ей и в голову не приходило, что следует скрывать подобные вещи.

Он еще сильнее нахмурился, но не поднял глаз.

— Я говорю про поцелуй, — пояснила Ари, приняв его хмурый вид за непонимание.

— Можешь не объяснять, я понял, что ты имела в виду, — проворчал он, ближе придвигаясь к монитору, чтобы не видеть ее даже боковым зрением. — Только не рассказывай, что ни один мужчина прежде не целовал тебя.

— Так — нет. Может, снова попробуем?

— Нет, — резко сказал он, все еще отказываясь взглянуть на нее. — Мы не можем сделать это снова. Это было ошибкой.

— Почему?

Не вставая с кресла, Джошуа повернулся, окинул ее тяжелым взглядом и решил, что находится слишком близко от нее, чересчур близко. Он уперся ногами в пол, кресло на колесиках отъехало немного назад. Господи, подумал он, до чего же он дошел, а если учесть, что они едва знакомы, то это просто невероятно.

— Потому что отсюда до постели несколько шагов, но ты подумала, что будет с тобой после? Только не говори мне, что это у тебя происходит каждый день, все равно не поверю.

Голос его звучал резко, и Ари глотала подступившие слезы. Он не подал виду, что заметил се реакцию, но продолжил более мягко:

— А теперь иди. Мне нужно работать.

Глава 13

«Когда одолевают сомнения, займись готовкой», — таков был девиз ее матери. Что ж, пожалуй, он может пригодиться и сейчас, чтобы отвлечься от постоянных мыслей о Джошуа; Арианна в раздумье стояла перед открытым холодильником, изучая содержимое. Полки ломились от продуктов: мясные деликатесы, фрукты, овощи, яйца, молоко. Приоткрыв морозилку, она обнаружила там утку и страшно обрадовалась, поскольку именно жареная утка была ее фирменным блюдом. Утка была такая упитанная, наверняка выращена на ферме. Пока Арианна разделывала утку и искала необходимую посуду, она едва соображала, что творится кругом — мир ограничился единственной комнатой, а жизнь сосредоточилась на одной цели — приготовить утку.

Благодаря бессознательному умению сконцентрироваться на определенном деле, Арианна была мастером во всем, за что бы ни бралась, и в некотором роде это помогало ей сохранить здравомыслие. Прошлое не существовало для нее, воспоминания не будоражили ее душу, когда все ее чувства были сосредоточены на каком-то конкретном деле, в данном случае — на приготовлении ужина. И последние два года это занятие больше чем что-либо еще давало ей минуты покоя в череде мучительных дней.