Одним Словом (СИ)

Как — то раз, мне пришлось ночевать в машине, и рислинг скрасил мне одиночество. Огнетушитель, зимняя куртка, запас сухой еды, в общем, чего тут только не было.

Поездка домой от места бракосочетания и торжества занимает обычно 30–40 минут, но я не торопилась и задумалась о том, как много в моей двадцативосьмилетней жизни было любовных историй, и с кем из бывших ухажеров я бы могла построить семейную жизнь.

Стоит начать с Валеры. Именно он стал моей первой любовью. Мне было пять. Ему тоже. Вы скажете, что я сошла с ума, раз вспоминаю такие ранние события, но вы все поймете позже.

Нас называли Валерами. Просто полет фантазии, да?

Я — Валерия, он — Валерий. Наш “союз” был обречен на дурацкие клички. Еще нам постоянно кричали фразочки в духе “тили — тили — тесто жених и невеста”.

Валерик бесился, от того, как нас называли. Мне же это было безразлично, он же был любовью всей моей жизни, помните? Я собиралась за него замуж. Такую любовь нельзя никак охарактеризовать одним словом, но я сделаю это позже.

Но на самом деле Валера был меленьким идиотом, который мешал мне спать в детском саду, постоянно так и, норовя показать свою пипиську. Воспитатели ругались, а я смеялась под одеялом, ведь это я постоянно подначивала Валеру на это, обещая взамен показать свое “сокровище”.

В итоге, Валера постоянно оказывался в пролете, еще и наказанный воспитателями. По виду его это совершенно не смущало, он улыбался мне своей беззубой улыбкой. Наверное, он тоже меня любил.

После окончания детского сада началась школа. Валера, хоть и жил в соседнем доме, но пошел в школу в другом районе. Там у него работала бабушка, и его отправили к ней под крыло. В итоге, в семь лет наши пути разошлись безвозвратно. Я не сильно горевала, ведь впереди меня ждала неизвестность в виде школы, новые друзья и новые обязанности.

В седьмом классе я снова влюбилась. Его звали Коля. С Колей у нас не вышло ничего, ведь это была одностороння влюбленность. Примерно с месяц я тосковала, а потом как — то забылось, и я переключилась на что — то другое. В конце седьмого класса Коля переехал вместе с родителями в другой город, и моя привязанность окончательно потерялась. Эти несостоявшиеся отношения можно охарактеризовать одним словом “Мимолетность”.

Десятый класс принес с собой новые формы тела и нового одноклассника. Его звали Кирилл. Он был чертовски красив — смуглый, черноволосый, в модных кроссовках. Я фантазировала, что Кир — итальянец, и когда мы окончим в школу, то уедем жить в Италию.

К Кириллу сразу было обращено много внимания — от девчонок и парней. Но он, как настоящий дипломат несколько месяцев держал нейтралитет, не выказывая симпатии ни одной однокласснице.

Я же вздыхала о нем молча, ни с кем, не делясь своими чувствами. Это был тот возраст, когда ты понимаешь, что не каждое откровение, даже с самой близкой подругой может быть безопасным.

В общем, я тихонечко вздыхала каждый раз, как он заговаривал со мной или случайно касался.

Однажды все изменилось. Кирилл написал мне записку и на перемене аккуратно засунул в руку, пока никто не видел. Там был написан короткий вопрос. Кир спрашивал разрешения проводить меня домой. Я нашла его глазами в коридоре и кивнула, давая добро на любую его прихоть.

Еле — еле досидела последний урок, совершенно пропуская мимо ушей весь материал.

И вот, мы идем домой, обсуждая все подряд. Кирилл рассказывал, что — то о его предыдущей школе, и друзьях, которые остались далеко. О том, что ему нравится в нашем городе, что он сдружился с парнями из класса и многом другом. Неловкие касания рук, и вот мы идем, держа друг друга за руки.

Всю следующую неделю мы переписывались. Безумно много. Утром, на уроках, вечером и даже ночью. Несколько раз Кир провожал меня домой. Я никому так и не рассказала о своих новых отношениях, а то, что это были они — я была уверена на сто процентов.

В наших переписках Кирилл был таким открытым, милым. Ему было интересно все обо мне, а мне о нем.

Спустя неделю он зашел в класс за руку с моей одноклассницей Милой Иванчук. Проводил ее к своему месту, поцеловал в щеку и сел за ее спиной. Это было официальное уведомление для всех — эти ребята вместе.

На меня он даже не посмотрел.

Плохо помню тот день. Внутри было так больно и холодно, а слезы душили. Но уже тогда я знала — никому нельзя их показывать и в первую очередь Кириллу.

Именно тогда, я впервые узнала такое слово как “Предательство”. Нет слов, чтобы точно передать мое состояние, но думаю, вы поняли, как невыносимо плохо тогда мне было. Пятнадцатилетнее сердце разбилось на кусочки.

А Кирилл, кстати, никак тогда не объяснился передо мной. Чуть позже, слушая рассказы Милы, я поняла, что парень просто выбирал между мной и ей. Возможно, была даже третья. Этого я уже не узнаю.

Параллельно с душевными страданиями, моя учеба начала уверенно скатываться вниз, поэтому родители быстренько наняли репетиров по основным предметам, загружая меня до предела. Это было к лучшему, я выпала из меланхолии обратно в реальный мир и усиленно занялась учебой.