Одно дыхание. Файл № 208

Нормальное восприятие вернулось в тот момент, когда Молдер увидел перед собой напряженную спину и стриженый затылок чужака.

— ФБР, — спокойно сказал Молдер. — Я вооружен, и вы это знаете. Медленно положите оружие на пол… Выпрямитесь… Руки за голову, пальцы переплести… Повернитесь к стене и упритесь в нее лбом. Не двигаться.

Держа пистолет левой рукой, правой он быстро ощупал карманы пленника. Ампула с кровью лежала в нагрудном.

— Повернись лицом ко мне, — скомандовал Молдер. Голос его предательски дрогнул. — Кто тебя послал? Кому это нужно? — он показал ампулу. — Кому?

Пленник молчал. Лицо его ничего не выражало.

— Не хочешь говорить… Так. Хорошо. Пошли.

Молдер погнал его перед собой по темному проходу. Что-то звякнуло впереди.

Молдер уставился в темноту, пытаясь разглядеть, что там такое, — и пленник, словно почувствовав это, нырнул в угол, схватил швабру и точным движением выбил из руки конвоира пистолет. Следующий удар пришелся по ногам. Молдер упал.

Удары сыпались со всех сторон, пока пробирка не выкатилась из разжавшихся пальцев. Чужак бросил швабру, подхватил пробирку и бросился бежать — но не пробежал и двух шагов. Появившийся из бокового прохода «Х» точным движением вывернул ему руку за спину. И сломал предплечье. Хруст костей показался оглушенному Молдеру неимоверно громким.

Чужак не никнул.

Молдер попытался подняться, но неудачно.

Острая боль швырнула его обратно. Он только разглядел, как «X» тащит чужака к стенке.

— Постой! — выкрикнул Молдер.

— Сиди уж… презрительно бросил «X» через плечо.

То, что было потом, Молдер еще долго видел в кошмарных снах. «X» оттолкнул от себя чужака и выстрелил. Зажав пробитую грудь, раненый опустился на колени.

— Ты хотел знать, чего стоит истина, агент Молдер? — негромко и отчетливо произнес «X». — Ты хотел знать то, что знаю я? Ну, смотри.

Он отступил назад и выстрелил стоящему на коленях человеку в голову. Потом повернулся к Молдеру. Тот, приподнявшись на четвереньки, пытался сдержать рвоту.

— Пожалуй, я обойдусь без тебя, — уронил «X» и неторопливо пошел к выходу.

Северо-восточный Джорджтаунский медицинский центр Вашингтон, округ Колумбия

15 ноября 1994 11.00

Кабинет доктора Дели был довольно просторным и очень пустым, но Молдер, метавшийся от стенки к стенке, чувствовал себя запертым в тесной клетке.

Сам хозяин кабинета сидел, отгородившись столом, забившись в глубь кресла, — маленький, ссутулившийся, нахохлившийся. Глаза за стеклами очков были неподвижны — он был не в силах оторвать взгляд от собственных переплетенных пальцев. В сущности, ему предстояло вынести смертный приговор. Но он старался произнести побольше слов — чтобы спрятаться от их простого и страшного значения.

— Если мы отключим дыхательную систему, это вовсе не означает немедленное прекращение жизни. Люди в коме могут длительное время жить при естественной вентиляции легких. То есть просто дышать. Зафиксированы случаи, когда такое состояние сохранялось десятки лет. Тем не менее, я считаю, что ваша дочь слишком слаба, миссис Скалли, чтобы мы могли рассчитывать на благоприятный исход. А если учесть тяжелую патологию ее иммунной системы… Я полагаю, она находится в этом состоянии с августа, с момента исчезновения. И никакой положительно динамики мы не наблюдаем. Скорее, наоборот…

— Иными словами, она приближается к тому, что описано в ее завещании? — осторожно спросила Мелисса, коротко взглянув на мать.

— Она уже там, — со вздохом ответил доктор Дели.

Губы Маргарет чуть дрогнули.

Молдер развернулся и навис над толстеньким доктором:

— Послушайте, Дели! Возможно, все-таки есть способ как-то подавить эту проклятую ветвящуюся ДНК? Какие-нибудь антибиотики? Средство против СПИДа? Витамины, наконец?!

— Я просто не знаю, что такое ветвящаяся ДНК, мистер Молдер, доктор еще ниже наклонил голову. — С чего вы взяли, что это вообще имеет к болезни мисс Скалли хоть какое-то отношение?

— А вы вообще ничего не знаете. Вы ей даже диагноз не можете поставить! — со злостью бросил Молдер. — Ее надо изучать! Исследовать!

— Дэйна — это не вещественное доказательство, Фокс, — вмешалась Мелисса, — чтобы ее изучать. И исследовать.

— Но она здесь, потому что находится в необычном состоянии.

— Она здесь потому, что умирает, — в голосе Мелиссы прорезалась едва заметная трещинка. — И ничего необычного в этом нет. Мы прячем людей в больницах, потому что боимся посмотреть в лицо смерти. Мы трусливо продлеваем жизни, которым давно пора окончиться. И это более неестественно, чем смерть.

— Очень политкорректно! — огрызнулся Молдер.

— И очень по-человечески, — мягко возразила Мелисса и посмотрела на мать. Ее глаза затуманились. — Да, это так, мама.

Маргарет медленно поднялась. Глаза ее, темные и блестящие, были направлены прямо на Молдера, но видела она не его.