Одно идеальное лето

– Да. Изучает политику. – Она закатывает глаза. – Но он очень спортивный, так что я ему это прощаю. А как… Как его зовут?

– Лукас.

– Классное имя. Что изучает Лукас?

– Он читает, – игриво подчеркиваю я, – физику в Кембриджском университете.

– Вот это да! А что именно?

– Без понятия. Я в этом ничего не понимаю.

Она смеется:

– Когда ты нас познакомишь?

Становись в очередь…

– Когда приедешь в следующий раз.

– Ты стала выглядеть гораздо лучше, – говорит Лиззи, и я сразу понимаю, к чему она клонит. – Значит, с Джо покончено?

Я на мгновение лишаюсь дара речи, но потом отвечаю:

– Нет. – Я вращаю напиток в бокале. – Я никогда его не разлюблю.

– Тебе так кажется, – отмахивается она.

– Нет. – Я серьезно встречаю ее взгляд. – Я знаю, о чем говорю.

Лиззи пожимает плечами. Она не верит мне, но в такой ситуации время не лечит. Время докажет, что она не права, вот что сделает время. Я буду всегда любить его. Я просто стараюсь не думать о нем в ближайшем будущем.

Глава 39

Мне удается сохранять душевное равновесие, пока в какой-то из дней между Рождеством и Новым годом нам с родителями не попадается по телевизору программа про Дорсет. Я хочу встать и выйти из комнаты, но что-то словно приковывает меня к дивану. Я пялюсь в экран телевизора и потом не могу заснуть ночью – увиденное вновь и вновь проносится у меня в голове.

Наконец я позволяю себе вспомнить нашу с Джо историю от начала до конца. Я пытаюсь вспомнить все: как впервые увидела его в пабе… Как наши взгляды встретились, и я – БАХ! – впервые испытала то чувство… Как я не могла перестать думать о нем в тот вечер, пошла гулять к Танцующему Рифу, столкнулась с ним и помогала придумать вопросы для викторины. Живот наполняют бабочки, когда я вспоминаю наш первый поцелуй на Танцующем Рифе… Фейерверки у меня внутри… Как мы сидели поздно вечером на скамейке возле дома… Как хотелось быть с ним каждый день, каждую минуту, не помня о сне… Как мы в первый раз занимались любовью, а потом еще раз, и еще… От этих воспоминаний сердце екает вновь и вновь, и мне даже не грустно. Я преисполнена решимости. Я хочу найти его.

На следующий день просыпаюсь рано утром и на автомате отправляюсь к метро. Я провожу много часов – даже не знаю сколько, – блуждая по улицам центрального Лондона в поисках Джо. С каждым часом я чувствую себя все более потерянной – не физически, а эмоционально.

Ноги каким-то образом снова приносят меня домой, но я совершенно разбита. Говорю родителям, что неважно себя чувствую, отправляюсь в кровать и остаюсь там до следующего утра. Проснувшись, обнаруживаю, что рядом сидит мама, приложив руку мне ко лбу. На ее лице – печать тревоги, и я понимаю, что не могу позволить родителям пройти через все это еще раз. Принимаю решение притворяться – надеюсь, больше мне никогда не придется этого делать – и как-то умудряюсь пережить следующие несколько дней, пока не приходит время отправляться в Кембридж. Один раз за это время мне звонит Лукас, но я сбрасываю. Он пишет сообщение с извинениями, что почти не звонил – слишком занят семейными обязанностями. Я заставляю себя написать сообщение, что занимаюсь тем же самым, и отключаю телефон. Я хочу сказать ему, что все кончено. Но это подождет. В конце концов, он имеет право услышать это в лицо.

В поезде на обратном пути я чувствую себя довольно сюрреалистично. По мере приближения к Кембриджу тьма у меня внутри рассеивается. Когда я захожу к Джесси домой, то чувствую себя на удивление нормально. Дом пуст – Эмили вернется из Шотландии завтра, а Джесси из Австрии только через шесть недель – но мне здесь все равно куда легче, чем в Лондоне. Я оцепенело сажусь на диван и смотрю перед собой. Что за черт со мной происходит? Почему я такая долбанутая?

Он прилетает в Станстед сегодня вечером. Лукас. Я уже сама не понимаю, чего жду от нашей встречи.

Долго ждать, чтобы это выяснить, не приходится. Я разбираю вещи на втором этаже, когда вдруг раздается дверной звонок. Я спускаюсь вниз, ломая голову – кто бы это мог быть? Мне и в голову не приходит, что это может быть Лукас, ведь у него рейс только вечером. Я открываю дверь и изумленно на него смотрю.

– Привет, – нежно говорит он. Переступает через порог, но я смотрю на него, словно окаменев. На нем – подаренный мною шарф. Он идет ему. Но я едва узнаю Лукаса – он для меня словно чужой. Мы расстались всего на две недели, но прошла словно целая жизнь. Он обнимает меня, и я напрягаюсь от его прикосновений.

Аромат лосьона после бритья. Вдыхаю его и сразу смягчаюсь. Крепко держу Лукаса, закрыв глаза.

Лукас. Мой парень. Я просто идиотка.

– Сюрприз, – тихо говорит он, отстраняясь и глядя на меня.

– А я… Я думала, ты приедешь только вечером? – лопочу я.

– Взял более ранний рейс. Это были долгие две недели.

Я слабо улыбаюсь:

– Это точно.

– Ты в порядке? – спрашивает он. – Я пытался дозвониться тебе из аэропорта, но телефон был выключен.

– Нужно зарядить его, – небрежно говорю я, опустив взгляд. Он берет меня за подбородок, поднимает к себе и целует.