Одно идеальное лето

Лукас говорит по-немецки, но я понимаю, что он спрашивает про родителей. Как я понимаю, они присоединятся позже, за чаем. Мы поднимаемся за дворецким – оказывается, это он – по широкой лестнице и идем по щедро украшенному позолотой коридору. Он открывает дверь, и я с изумлением вижу, что мой чемодан уже в комнате. Видимо, водитель прошел коротким путем через другую часть дома. Лукас что-то говорит дворецкому, и он с поклоном покидает комнату. Прежде чем он успевает закрыть дверь, я быстро благодарю его по-немецки.

– Ух ты! – Я валюсь на огромную кровать. – А где твоя сумка? – недоуменно спрашиваю я.

– Я сплю в семейном крыле, в другой части дома.

Меня сразу охватывает тоска по дому. Я пробыла здесь всего пять минут, но уже скучаю.

– А это – часть для гостей? – спрашиваю я.

– Да.

– Значит, нам нельзя спать в одной комнате? – Мне становится одиноко.

– Нет. Пока мы не поженимся, – ехидно добавляет он.

Он не говорил о женитьбе с того сентябрьского дня. Сперва это было облегчением, а потом мне стало казаться, что того разговора не было вообще. О Джо он тоже не упоминал.

Я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Наше расселение по разным комнатам раздражает меня. Его мать знала, что мы спим вместе, еще два с половиной года назад, когда приезжала в Кембридж. Зачем тогда все это? Между нами явно все серьезно. Я делаю глубокий вздох и пытаюсь об этом не думать. Моя комната выходит на заднюю часть парка. Прямо за домом – прямоугольный искусственный пруд, а за ним – настоящее озеро, очень большое.

– Летом мы катаемся на водных лыжах, – говорит Лукас, и я подпрыгиваю от неожиданности, услышав его голос прямо возле уха.

– Здорово.

Через несколько дней мы поедем кататься на лыжах. Раньше я никогда не каталась и немного побаиваюсь. Не уверена, что водные лыжи пошли бы у меня лучше. Я снова смотрю на пруд в парке. Он замерз, и по нему прогуливаются лебеди.

– Ой! – показываю я. – Смотри, там лебеди!

Он тихо смеется и оттягивает меня от окна.

– Мне нужно пойти переодеться, – говорит он. – Я зайду за тобой, прежде чем спускаться вниз.

– Мне страшно, – признаюсь я.

– Не бойся, – мягко говорит он, чмокая меня в нос. Я целую его в губы, не желая, чтобы он уходил. Он медленно отодвигается.

– Можно с тобой? – отчаянно спрашиваю я.

Он изумленно на меня смотрит.

– Тебе правда так нужно переодеться? – Я знаю, что веду себя немного маниакально. – А мне нужно переодеваться? Надеюсь, что нет – это мой лучший наряд.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорит он.

– Ты тоже. Тебе ведь не обязательно переодеваться, правда?

Я целую его и толкаю на кровать. Он со смехом пытается встать, но я не даю, и наконец он сдается, лежа на кровати со мной в объятиях.

– Хорошо, я не буду переодеваться, – говорит он.

– Уф!

– Но вскоре нам нужно спуститься вниз.

– Хорошо.

Но не сейчас.

Я держу Лукаса за руку, пока мы вместе идем по коридору – туда, откуда пришли. Вокруг ни души, мы спускаемся по лестнице и поворачиваем налево. Лукас отпускает мою руку, и я иду за ним к большой двери. Он толкает и открывает ее. Сразу слышатся голоса, и я инстинктивно делаю шаг за спину своего парня, прежде чем успеваю отругать себя за попытку спрятаться. Он снова берет меня за руку и вводит в огромный зал с темно-красными стенами, на которых развешаны картины маслом. На старинных позолоченных стульях сидит несколько незнакомых мне человек, и я снова чувствую себя как во сне, когда вдруг раздается радостный крик:

– ЛУКАС!

Темноволосый мужчина лет тридцати вскакивает и спешит заключить моего парня в медвежьи объятия. Они хлопают друг друга по спине и радостно прижимаются друг к другу щеками, болтая что-то по-немецки. Я слишком взволнована, чтобы что-нибудь разобрать, но мужчина вдруг поворачивается ко мне.

– Ты, наверное, Элис, – дружелюбно говорит он, взяв меня за руку. – Я Маркус.

Вдруг нас окружает множество людей. Я знакомлюсь с женой Маркуса, Евой, спокойной и красивой, и вполне милой. Их сын, Макс, – пухлощекий малыш со светлыми волосами и озорной улыбкой, а сестра Лукаса, Фрида, – теплая и гостеприимная. Мне почти не удается пообщаться с почтенной тетушкой Лукаса, его строгим дядей и двумя кузенами, у одного из которых есть жена и маленькая дочка лет пяти, потому что Фрида быстро уводит меня к одному из старинных диванов. Она немного выше меня и довольно крупная. У нее светлые волосы до подбородка, зеленые глаза и ослепительная улыбка. Она на два года старше Лукаса, значит, ей двадцать шесть.

– Я так рада наконец с тобой познакомиться! – восклицает она, когда мы садимся. Лукас остается стоять посреди многочисленного семейства. – Поверить не могу, что младший братик так долго тебя от нас скрывал! – Я смущенно смеюсь и пожимаю плечами. – Но наконец ты здесь. – Она гладит меня по руке. – Расскажи все о себе!

– Гм…

– Фрида, оставь ее в покое! – восклицает Маркус, вместе с остальными членами семейства возвращаясь к помпезным диванам и стульям.

Фрида шипит ему что-то по-немецки, и Маркус закатывает глаза. Она быстро поворачивается обратно ко мне.

– Не обращай внимания на брата. Он зануда.