Одно небо на двоих

– Ты сбежала с моим ребенком, хайяти, – простонал Саид и губами коснулся ее лба. – Но я бы нашел тебя даже спустя двадцать лет. Я бы перерыл весь мир в поисках тебя.

– Наверное, я вернулась бы раньше. Я знаю, я виновата, прости меня, если такое можно простить. И не держи зла на своего отца, он дал мне свободу.

Она с мольбой смотрела на него ярко-голубыми глазами, которые затуманивали разум. Он простит ей все ошибки и даже больше, но с отцом он все равно поговорит.

– Аллах простит, хайяти.

Он снова коснулся ее живота, но в ответ услышал ее смех и улыбнулся сам:

– Мой сын еще не шевелится?

– Еще очень рано. Я сама с трудом верю в то, что во мне есть жизнь. Но почему сын? Может быть, это будет наша дочь.

– Как угодно Аллаху, – прошептал он, – но если это сын, то именно он в будущем встанет у руля авиакомпании.

– Или будет пилотом, – перебила его Вирджиния и пожала плечами. – Такой вариант не исключен.

Саид кивнул:

– Ничего, у нас будет много детей. Кто-нибудь из них займет место в правлении.

Этот момент, самый яркий, самый счастливый, она запомнит на всю жизнь. Те чувства, когда его губы касаются ее еще плоского живота, шепча при этом молитву, не забыть никогда. Но в каждой бочке меда есть ложка дегтя.

Мысли крутились в ее голове, заставляя дрожать. Она укуталась в теплый шарф и вышла на улицу, оставив Саида решать дела по телефону дома. Вместе с этим мужчиной в ее жизнь вошла и религия. Что будет с ней, когда она станет его женой и родит ему ребенка? Войдя в его жизнь христианкой, она будет каждый день слышать арабскую молитву, видеть Коран и не иметь права полноценно воспитывать своих детей. Она будет чужой среди своих.

Вирджиния подошла к забору, коснулась его пальцами и наконец заметила, что он белый. Раз за разом Саид воплощает ее мечты в реальность. Такой мужчина достоин самой лучшей жены. Такой, которой можно гордиться, на которую не покажут пальцем, что она иная. Той, которую можно ввести в общество и с которой просто можно поговорить на одном языке. Она обязана дать все это счастье ему.

– Самолет готов, хайяти, пилоты нас ждут.

Она вздрогнула от этих слов. Через несколько часов она станет его женой, и ее жизнь изменится до неузнаваемости. Но она должна сделать первый шаг сама.

– Саид, что мне надо сделать, чтобы принять твою веру?

Он молча поставил ее чемодан на землю, задумавшись.

– Я не тороплю тебя с этим, Вирджиния. Мою веру надо почувствовать всей душой, к этому приходят постепенно. Но это точно не делается, чтобы таким образом стать ближе ко мне.

– Ближе уже быть не может, Саид. За все то время, что я провела с тобой, твоя религия стала мне родной. Я уже знаю много дуа, я даже знаю, каково это – носить абайю. Я читала Коран, пока ты был в рейсах, и много почерпнула для себя: Бог един для всех, но у всех разное отношение к нему. И, возможно, ты прав, я хочу быть ближе к тебе. Но, как будущая мать, я хочу быть ближе к своим детям, быть примером для них и воспитывать их согласно исламу. Позволь мне духовно расти и познавать твоего Бога вместе с тобой и нашими детьми.

Ее слова – это уже дуа для него. Слышать их – это видеть, как она идет в направлении к нему. Это ответственное решение и на всю жизнь, но он научит ее всему. Она подарок Аллаха, а значит, так велит ей он, наставляя на свой путь.

– Провести обряд вступления в ислам может любой мусульманин, хайяти. Я могу сделать это, и тебе не обязательно идти в мечеть. Время, которое мы сейчас проведем в небе, ты не потратишь впустую: оно станет временем принятия важного решения. У тебя есть несколько часов, чтобы все хорошо обдумать. Но если ты передумаешь, знай: моя любовь к тебе не станет меньше.

Она обняла его крепко-крепко. Она не передумает, потому что хочет этого всей душой и всем сердцем. Зачем терять время, они и так достаточно его потеряли.

– Я люблю тебя, Саид, больше жизни.

В Дубае их встретили две машины. Они подъехали прямо к самолету, чем немного удивили Вирджинию. Спустившись по трапу, она увидела Амину, которая вышла из одного из автомобилей и махала ей рукой:

– Привет, красавица. Добро пожаловать домой.

Невольно улыбнешься, глядя на лучезарную улыбку девушки. Вирджинии захотелось даже обнять ее, но осеклась, увидев, что следом за Аминой из машины вышла полноватая женщина в черной абайе. Джини никогда не видела мать Саида, но, зная характер ее мужа, разволновалась. Фанан могла тоже не принять иноверку, как и Мухаммед.

– Дочка, я рада наконец увидеть ту, которая сделала моего сына самым счастливым.

Мать Саида протянула ей руки, чтобы обнять, и Вирджиния расслабилась и улыбнулась в ответ.

– Я тоже очень рада с вами познакомиться. Мать моего мужа, с позволения Всевышнего, станет моей матерью тоже.

– Джини!

Брат окликнул ее, и девушка тут же обернулась. Крис вышел из другой машины, и Вирджиния увидела мать и отца. Даниэль улыбался, а вот Оливия была чем-то озабочена. Она пыталась улыбаться, но ее улыбка дрогнула, и на глазах тут же появились слезы.

– Мамочка! – Вирджиния кинулась к ней, рукой провела по ее волосам, всматриваясь в глаза. – Ты не рада?