Одно отражение на двоих

Оррелл потянулся к своему браслету, после чего летающая машина поднялась в воздух и направилась к одной из высоток, которая находилась в самом центре большого кольца, защищенного куполом. Как только мы пролетели сквозь магический барьер, воздух значительно потеплел, дождь перестал барабанить по крыше, а тиас сразу же увеличил скорость.

– Соберемся сейчас или можно хотя бы переодеться? – спросил Исмир, посмотрев на Патрисию.

Та вздохнула, ничего не произнеся в ответ, и начала массировать виски, закрыв при этом глаза. Было заметно, как ей тяжело, словно что-то незримое давило и угнетало.

– Давайте сразу, – подала голос Вилирия. – Мне нужно отдохнуть.

– Бедная сестренка уже на ногах стоять не может, – пожурил ее Исмир.

– Сегодня был мой день, помнишь? – возмутилась она и снова отвернулась к окну.

Мы пролетали над одноэтажными домиками с большими дворами, разделенными друг от друга широкими дорожками, мощенными булыжником. Все постройки тоже располагались кругами. Я всегда ассоциировала эти кольца с нашими квадратными кварталами, только здесь чем ближе к центральной высотке семьи Фленг, тем богаче и больше были здания. Но ни одно из них не имело второго уровня. Только истинным магам позволялось иметь небоскребы, только у них для одного человека выделялся большой этаж, и именно по фамилии этой семьи шло название целого кольца.

Тиас вскоре приблизился к бордовой высотке. Мы высадились на широкую дорогу, идущую вокруг здания, и сразу же направились в дом. Несколько слоев огня были здесь вместо дверей. Языки пламени лизнули каждого члена семьи и пропустили всех внутрь.

Я шла последней, снова опустив голову, ощущая груз на плечах за содеянное Самилией. Возможно, это была только маленькая крупица того, что вытворила подруга. Мне стало стыдно за нее и в то же время очень обидно. Ведь она обманула и подставила меня. Целый год общения пришлось выкинуть в мусорную корзину. Но одно я знала точно: попробую все исправить и обелить ее имя, которое стало с этого утра моим. Ведь если нельзя вернуться обратно в свой мир, то можно обустроиться здесь. А люди и особенно семья – важная составляющая будущей жизни.

Патрисия вместе со своими детьми первыми зашли в стеклянный лифт. Меня же сопровождал Оррелл, державшийся особняком и терпеливо дожидавшийся возможности зайти в кабинку, которая вскоре спустилась к нам. На этот раз мне не понадобилось указаний, сама догадалась, куда надо идти.

Вскоре мы добрались до одного из этажей, специально предназначенного для семейных посиделок – иначе не назовешь. Здесь было много диванов с подушками, расположенных опять же в форме круга. Каждый занял место так, чтобы иметь возможность следить за выражением лица любого члена семьи. Как оказалось, они решили устроить семейный совет.

– Что мы будем с ней делать? – первым после затянувшейся паузы заговорил Исмир.

Эти минуты молчания показались мне вечностью. Я снова притупила взгляд. Мне хотелось исчезнуть, стать невидимкой или приобрести способность отматывать время назад.

– Самилия, что ты скажешь в оправдание? Тебе не совестно? У нас теперь огромный долг, который мы и за пару лет не выплатим.

– Совестно, – согласилась я, кивая в подтверждение своих слов. – Извините, пожалуйста. На меня что-то нашло. Как можно все исправить?

Вилирия нервно хохотнула и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Зато Патрисия улыбнулась впервые за сегодняшний день. Казалось бы, обычное движение губ, а от него она сразу помолодела, стала намного привлекательнее.

– Что? – протянул Исмир, хмурясь.

Сейчас однозначно решалась моя судьба. Они ведь не стали бы просто так собираться здесь после неприятного инцидента. Я чувствовала, что должна исправить ошибки «подруги», чтобы больше никому и в голову не пришло назвать меня мразью и окатить презрительным взглядом. Если их сегодняшнее отношение было продиктовано плохими поступками Самилии, то хотелось верить, что остался шанс загладить ее вину. В душе зародилась надежда, что извинения и полное раскаяние помогут положить начало нормальным семейным отношениям, о которых я когда-то мечтала. Выставлять же требования, нагло гнуть свою линию и доказывать правоту по меньшей мере глупо. Особенно после предупреждения Ролана, посоветовавшего поскорее бежать из этого мира. Вряд ли семейный совет предвещал что-то хорошее.

– Знаю, что наделала много плохого, – я начала издалека, ведь даже не предполагала, что именно вытворила подруга, вернее бывшая подруга. – Понимаю, зашла слишком далеко. Но теперь я хочу все исправить, только скажите как. Я все сделаю, что в моих силах, лишь позвольте, – в моем голосе слышалось раскаяние, которое, надеялась, разжалобит их сердца.

Патрисии понравились мои слова, она посмотрела на своего мужа в поиске хотя бы безмолвной, но поддержки.

– Нет, мама, нет! – возмутился Исмир. – Даже не думай ее прощать.

Он не выдержал и даже встал со своего места.