Если бы тебя усыновил царь, твое высокомерие не знало бы пределов. Почему же ты не гордишься сознанием, что ты сын Божий?
Кто не отличает вас от других, наносит нам оскорбление.
В стране, где каждый силится чем-то казаться, многие должны считать и действительно считают, что лучше уж быть банкротом, нежели ничем.
Кто не хочет быть фигляром, пусть избегает подмостков: взобравшись на них, не фиглярствовать уже нельзя, иначе публика забросает вас камнями.
«Мало хвалить, — подумалось ей, — и нас да похвалят! Без наказанья презреть не позволим божественность нашу!»
Жить достойно не возбраняется никому.
Беда тому, кто умен, но не наделен при этом сильным характером.
Никакое принуждение не может поддержать человека ни на умственной, ни на нравственной высоте, когда он сам не желает держаться на ней.
Возраст самомнения. Между 26 и 30 годом — прекрасная пора жизни, когда человек зол на судьбу за то, что он есть столь многое и кажется столь малым.
Кто неприметен — безвестен; а разве безвестное любят?
…я, к великому моему стыду, обнаружил следующее: вопреки тому, что я всегда считал и утверждал, меня очень волнует, что обо мне думают другие.
Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Великий человек, наоборот, внушает чувство, что вы можете стать великим.
Кто хорошо служит своей родине, тот не нуждается в предках.
Диоген шел в театр, когда все выходили оттуда навстречу ему. На вопрос, зачем он это делает, он сказал: «Именно так я и стараюсь поступать всю свою жизнь».
Лучше заслужить почет и не иметь его, нежели иметь его, не заслужив.
Золотая узда не сделает клячу рысаком.
Чем выше подъем, тем ужаснее падение.
Часто люди падают с большой высоты из-за тех же недостатков, которые помогли им ее достичь.
Прежде чем советоваться с прихотью, посоветуйся со своим кошельком.
Великий человек обыкновенно губит себя сам.
Вот человек, не способный снискать уважение к себе. Значит, ему остается одно: сначала сделать карьеру, а потом окружить себя всякой сволочью.
Любовь — милое безумие; честолюбие — опасная глупость.
У человека, влюбленного в себя, есть то преимущество, что у него мало соперников.
Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.