Одно сердце на двоих

— Случайно. Привез отчет по деревне, а Гвоздь поехал к каким-то родственникам в соседний район. Я ему позвонил, спросил, что делать с отчетом. Может, в город с собой взять? Ведь мы же с утра за машиной едем. Он в ответ, мол, больше делать нечего, как таскать бумаги. Оставь все на контрольно-пропускном пункте и свободен на сегодня. Я зашел в сторожку.

— Ясно. Что-то часто тебе везет.

— Но и это еще не все. Главное и самое важное я оставил на десерт.

— Не тяни резину, давай свой десерт, — заявил Галдин.

— Я из поместья решил вокруг озера проехать. Гвоздь говорил, ты вывозил Славика на рыбалку, приказал посмотреть, не вышли ли вы еще раз.

— Вот осведомленный черт. Это ему, конечно, кто-то из деревенских скинул.

— Необязательно. Мог и сам Сухобоков видеть. Окна его кабинета выходят как раз в ту сторону.

— А, ну да, точно. Об этом не подумал. Ну, поехал ты, и что?

— Выехал на эту саму правую сторону, и «УАЗ» заглох к чертовой матери. На этот раз катушка зажигания накрылась. Запасная была с собой. Начал менять. Не знаю, чего я вдруг посмотрел на особняк, но вот глянул и увидел кое-кого в одном из окон. Угадай с трех раз!..

— Неужели Лену?

— В десятку. Именно ее.

— В каком окне?

— В крайнем справа на третьем этаже. Там три отдельные комнаты за бильярдным залом. В них ведет металлическая дверь.

— А это откуда знаешь?

— Не поверишь, от жены Гвоздя.

— Погоди, она же повариха в поместье, да?

— Точно так. Видимо, носит еду Елене.

— Она что, сама подошла к тебе и сказала, что та содержится на третьем этаже?

Участковый усмехнулся и ответил:

— Нет, она просто возмущалась в кухне, да так громко, что на улице слышно было. Дескать, как же меня достали подъемы в закрытые комнаты за бильярдной. По три раза в день приходится лазать по внутренней лестнице туда-сюда. А жена у Гвоздя дама пышная, если не сказать толстая. Одышка у нее.

Галдин собрался с мыслями и проговорил:

— Значит, Елена, вероятнее всего, находится в закрытых комнатах третьего этажа, так?

— Да.

— А о какой внутренней лестнице говорила жена Гвоздя?

— Это еще один интересный факт. Парадную лестницу я видел. Она широкая, массивная, но идет только до второго этажа, где кабинет Сухобокова. На третий поднимается ее продолжение, далеко не такое роскошное. Что за внутренняя лестница, я пока не знаю. Думаю, она параллельная, потайная. По ней можно незаметно свалить из дома в сад.

— Так ты докопаешься и до подземного хода.

— А что? Возможно и такое. Ход к причалу или в лес.

— Ты сейчас где?

— У дома стою.

— Объехал озеро?

— Да, сменил катушку и объехал. Лена, между прочим, долго смотрела на озеро, в сторону деревни. Я отъезжал, она еще стояла у окна.

— А где в это время был Сухобоков?

— Наверное, в кабинете. Сегодня он вновь никуда не выезжал. У меня такое ощущение, что в поместье чего-то или кого-то ждут.

— Понятно. Давай на хату, отдыхай. Спасибо тебе за ценную информацию.

— Не за что. Одно дело делаем.

— Это так. До связи.

— До связи.

Глава 6

Как только Галдин отключил телефон, Дуневич и Снегирев одновременно спросили:

— Что, Вадим?

— Участковый составит план усадьбы. Охрана там всего из одного человека, он находится в сторожке. Из десятка видеокамер, установленных в поместье, только четыре работают, остальные — муляж.

— Жадность Сухобокова известна, — проговорил Дуневич.

Галдин же продолжил:

— Две камеры контролируют подъезд к сторожке, третья — парадный вход, четвертая — причал, часть озера и берега. Полоса метров пять шириной от тылового забора — слепая зона. Но главное, Борисов видел Елену.

Дуневич чуть не опрокинул кресло.

— Елену? Где?

— В крайнем правом окне третьего этажа восточной стороны особняка. Участковый узнал, что комнаты, расположенные в той части здания, закрыты металлической дверью. Еду Елене носит повариха, жена Гвоздя. На третьем этаже расположена бильярдная. Еще есть какая-то внутренняя лестница, о ней пока ничего не известно.

— Лена, — проговорил Дуневич, и на глазах у него выступили слезы.

— Не переживай, Слава, — приободрил его Галдин. — Видишь, работа идет, сбор информации начался. Мы знаем, что Елена содержится на третьем этаже. Кабинет и, скорее всего, спальня Сухобокова находятся на втором. Будет у нас и план особняка. Я в два часа мотнусь на село, там Борисов передаст мне его.

— Погоди-ка, — сказал Снегирев. — Ты же говорил, что будем отдыхать до четырех.

— Да. Ты отдыхай, а я съезжу в Санино.

— Успеешь?

— Что тут ехать?

— Не выспишься.

— Как будто в первый раз, Сеня. Ну все, ужинаем, и отбой.

В 1.30, когда Снегирев и Дуневич спали, Галдин поднялся, быстро надел старый камуфляж лесника, взял пистолет. Он тихо вышел из дома, почувствовал рядом дыхание и посмотрел вниз. У его ног, высунув язык и глядя в темноту, сидел верный пес.

— Султан! — позвал его Галдин, и тот поднял голову. — А ты куда собрался?

Султан прижался к ноге хозяина и вильнул хвостом. Наверное, подумал, что человек задал ему глупый вопрос. Как это куда? С тобой.

— Со мной?

Пес встал.

— Ладно, поехали, охранять машину будешь.

Они прошли до «Рено». Султан, как и всегда, расположился на заднем сиденье.