Одно слово стоит тысячи

Цао Цинъэ лежала в палате на больничной койке, Ню Айго сидел от нее слева, Ню Айцзян — справа, старшая сестра Ню Айго, Ню Айсян, уселась у нее в ногах, а младший брат Ню Айго, Ню Айхэ, встал в угол и ковырял стену. К носу Цао Цинъэ подвели трубки, к руке подсоединили капельницу. У Цао Цинъэ держалась температура, и она целыми днями была без сознания. Отказываясь от еды в течение целого месяца, она стала похожа на скелет, и теперь под одеялом ее было практически не видно. Когда Цао Цинъэ перестала разговаривать, Ню Айцзян, Ню Айсян, Ню Айго и Ню Айхэ тоже словно потеряли дар речи. Они не разговаривали друг с другом не потому, что стеснялись говорить, пока их мама молчала, и не потому, что ими овладела тревога, просто они не знали, с чего вообще начать разговор. Доктор сказал, что у Цао Цинъэ рак легких. Результаты обследования показали, что она болела уже три-четыре года. Но сама Цао Цинъэ ничего про это не говорила, так что никто из ее четырех детей об этом не знал. Кроме того, врач сказал, что три-четыре года назад ей еще можно было бы сделать операцию, но сейчас ее болезнь уже распространилась по всему телу, поразив и позвоночник, и центральную нервную систему, и речь. Также следовало учитывать и ее возраст. Поэтому Цао Цинъэ стала неоперабельной и ее можно было поддерживать только лекарствами. Когда пришло время обеда, Ню Айхэ остался дежурить в палате, а Ню Айго, Ню Айцзян и Ню Айсян вышли в ближайшую закусочную. Поскольку время было обеденным, из уличных громкоговорителей доносились мелодии из шаньсийской музыкальной драмы. Гонимые ветром, эти мелодии то приближались, то удалялись. Тут Ню Айго заговорил:

— Мама болела уже столько времени и ничего не говорила. Пока мы были маленькими, она то и дело цапала нас ногтями, а вот с возрастом в ней проснулась любовь.

Старшая сестра Ню Айго Ню Айсян, с которой он не виделся уже год, за это время научилась курить. Зажигая сигарету, она посмотрела на Ню Айго и сказала:

— Еще когда ты уходил в армию, я тебе говорила, что мама есть мама.

Слово за слово, в разговор вступил и Ню Айцзян:

— Лучше бы она нам сказала обо всем раньше, тогда бы ее вылечили, а сейчас нам остались одни переживания, как это называется?