Одно воспоминание Флоры Бэнкс

Я люблю его, и он любит меня. Даже если у него есть девушка, я все равно хочу встретиться с ним, вдохнуть воздух, которым он дышит, заглянуть ему в глаза. Мне хотелось дотронуться до него кончиками пальцев. Мне хотелось коснуться его лица, волос. Мне хотелось ощутить его запах. Я не могла вернуться домой, не сделав этого.

Я побежала на пирс. Солнце ярко светило, легкие и беззаботные облака танцевали на небе, двигаясь за горизонт.

Лодки были привязаны к деревянному пирсу толстыми канатами. Мужчина в голубом рабочем комбинезоне был чем-то занят на большой лодке. Он улыбнулся мне и поднял руку в знак приветствия. Я помахала в ответ и попыталась быстро сообразить, что делать дальше. Я должна двигаться вперед.

Хенни сказала, что только этот дом можно увидеть с пирса. Он стоял на другом берегу, чуть левее. Я подумала, что уже видела его раньше. Я села, достала блокнот и быстро нацарапала записку: «Простите, я взяла вашу лодку. Я ее не украла и обязательно верну. Вот деньги за аренду».

Я уверенно подошла к самой маленькой весельной лодке, привязанной в углу деревянной конструкции, и положила записку и деньги под камень рядом. Я легко отвязала канат, словно имела на это право: он был всего лишь намотан на металлическую штуку на пирсе. Я не знала, что делать дальше, поэтому спустилась в лодку и бросила в нее канат. Лодка покачнулась, но не перевернулась.

Весла оказалось не так-то легко достать, и, разумеется, я понятия не имела, как ими пользуются. Однако мне удалось воткнуть их в металлические штуки на бортах.

В ярком свете арктического солнца я пустилась в путь по сверкающей воде, чтобы найти любовь моей жизни. Что бы ни случилось потом, я увижу Дрейка, и это все изменит.

Мужчина на берегу что-то крикнул, но я не обернулась. Должно быть, я умела грести, потому что мои руки знали что делать. Наклоняясь назад и вперед, я разрезала веслами гладь воды и двигалась к цели.

Происходящее казалось нереальным, но я верила, что все это — правда. Я плыла к Дрейку, и окружающий мир сжался до размеров лодки. Это я, Флора, которая наконец стала храброй.

Солнце слепило меня с правой стороны. Как только город, лодки, мужчина и механизмы остались за спиной, я сделала над собой усилие и забыла о них. Две птицы плыли рядом со мной какое-то время. Они были крошечными, и я узнала их по фотографиям, но не вспомнила, как они называются. Они были черно-белые, гладкие и блестящие, с изогнутыми клювами с желто-красными полосками. Они ловко неслись к берегу. Они ненадолго садились на воду, а потом снова взмывали в воздух, используя поверхность воды как взлетную полосу. Мне нравились их черные спины, белые головы, красные полосы на клювах. Они стали моими друзьями. Я видела их в книгах, когда была маленькой.

Я поцеловала Дрейка, мы писали друг другу самые страстные и замечательные электронные письма в любом из возможных миров. Он любил меня тогда — будет любить и теперь.

Я гребла неправильно. Я вдруг сообразила, что лучше сидеть спиной к Дрейку, к его дому. А я гребла лицом вперед, желая видеть цель моего путешествия. Это не работало, и мои руки уже кричали от боли. Я пересела и развернула лодку так, чтобы оказаться лицом к городу, специально не замечая двух фигур, машущих мне с пирса.

Так грести оказалось намного легче, и я гадала — занималась ли этим раньше? Рядом на воду сели птицы, их стало больше. Пара птиц какое-то время составляла мне компанию.

— Спасибо, — сказала я им. Тупики. Они называются тупики. Я вспомнила их и пришла в восторг. — Спасибо, тупики.

Они говорили мне: «Добро пожаловать».

Дрейк там, впереди. Я гребла по сверкающей воде к Дрейку Эндриссону, любви всей моей жизни.

Я дотащила лодку до края покрытого снегом склона и оставила ее рядом с другой. У меня горели руки, но это была приятная боль.

Какое-то время я просто стояла и смотрела вокруг. Дом был совсем рядом, чуть выше на горе, где склон был не таким крутым.

Я не могла остановиться, чтобы подумать или побеспокоиться о чем бы то ни было. Письмо от Джейкоба, которое я прочла этим утром, промелькнуло в голове. Брат написал мне, чтобы я оставалась самой собой, жила и не волновалась, если я что-то делала не так. Я вобрала эти слова и представила Джейкоба рядом. Он подбадривал меня, пока я шла к дому, и, не успев остановиться, я постучала в дверь. Я постучала громко, четыре раза подряд.

Деревянный дом с идеально скошенной крышей, над которой торчала труба, был похож на нарисованный. Дверь была выкрашена в черный цвет. Занавески на окнах были не задернуты, но я не стала заглядывать внутрь. Я стояла на месте и ждала.

Мое сердце гулко билось. Что-то должно было произойти. Я ждала, ждала, ждала. Я снова постучала и заметила какое-то движение.

Дверь медленно отворилась, но за ней никого не оказалось. Я готова была шагнуть внутрь, как вдруг он возник передо мной.