Одноэтажная Америка

Обратно в Галлоп мы ехали молча. Потом я сказал, что настроение у меня отвратительное, что Америка повинна в геноциде, потому что на самом деле индейцы уничтожены — не только и, быть может, не столько физически, сколько духовно: они уже не индейцы, но и не американцы в общепринятом смысле слова.

Ваня не совсем согласен. Он считает, что когда традиции сталкиваются с современной цивилизацией, они не выдерживают, происходит то, чему мы были свидетелями, ничего с этим сделать нельзя.

Брайан говорит мне, что я не прав, что потрачены миллионы и миллионы долларов, чтобы помочь индейцам, что американцы давно осознали свою вину и стараются ее искупить.

Ерунда.

Вспоминаю разговор одного индейского вождя с французским писателем (я эту книжку прочитал незадолго до начала нашей поездки). Писатель спрашивает вождя, почему не построят Музей холокоста, как построили в Вашингтоне в память уничтоженных нацистами во время войны евреев, только на этот раз в память уничтоженных индейцев? Вождь ему отвечает: «Такие музеи строят, когда война окончена. Наша продолжается».

Нет, это не так. Война окончена и проиграна.

* * *

В Галлопе мало достопримечательностей. Есть знаменитая гостиница «Эль Ранчо», которую построили в 1937 году в стиле «Дикого Запада» для съемок вестернов. Стены все увешаны фотографиями голливудских звезд, перед которыми благоговейно застывают туристы. Местный знаток истории города с нескрываемым удовольствием рассказал нам о том, как всеамериканский герой Джон Уэйн как-то въехал в гостиницу и в бар на коне.

Мы сами набрели на другую примечательность: целая стена дома представляет картину, на которой изображены индейцы племени навахо, — кто в народном одеянии, кто в военной форме. Надпись гласит, что во время Второй мировой войны японцы перехватывали и легко расшифровывали всякого рода секретные американские сообщения. Индейцы навахо предложили использовать в качестве шифра их язык, и как ни старались японские эксперты, разгадать его они не сумели.

Еще нас пригласили на вечернюю облаву выпивших водителей. Полиция останавливала все машины подряд, все это делалось перед специально построенной трибуной, на которой собралось человек сорок местного — в основном индейского — населения. Чем-то это напомнило мне имевшие место в советское время «месячники» того или сего дела, только это был не месячник, а показательный вечер. Никого не арестовали, но шериф сказал мне, что проблема алкоголизма в Галлопе является очень тяжелой: пьют в основном индейцы, которые, как и многие «малые» народы, отличаются крайне низким сопротивлением к алкоголю. Пожалуй, самой интересной была встреча с полицейским, чья овчарка понимала команды только на голландском языке. Сама собака была родом из Голландии, а полицейский выучил необходимые команды на ее родном языке. Зачем? А затем, объяснил он, чтобы больше никто не мог разговаривать с ней. Ваня попробовал обратиться к ней по-русски, но быстро отстал: уж больно недружелюбно она стала смотреть на него.

Мы покинули Галлоп без всяких сожалений.

Интересно, а собаки, живущие в резервации, понимают только язык навахо?

Глава 8 «Я призван самим богом»

«Санта-Фе — столица штата Нью-Мексико, самого молодого штата Соединенных Штатов Америки. Столица самого молодого штата — один из самых старых американских городов. Однако, помимо нескольких действительно старинных зданий, все остальные дома в городе — чистенькие, новенькие, построенные в стиле старых испанских миссий. Весь город какой-то искусственный, как будто сделанный для американских туристов» — таким увидели город Ильф и Петров семьдесят с лишним лет тому назад. С тех пор изменилось здесь немногое (хотя вслед за «самым молодым», сорок восьмым штатом, появились и сорок девятый — Гавайи, и пятидесятый — Аляска).

В Санта-Фе расположено, возможно, самое старое сохранившееся здание США, а именно дом, построенный по приказу короля Испании в 1610-м, когда многие земли нынешних Соединенных Штатов принадлежали испанской короне. Выстроенное из темных мощных деревянных балок, здание поначалу служило фортом, а потом стало резиденцией испанского губернатора. Сегодня это музей.

Не помню, в какой день недели мы приехали в Санта-Фе из Галлопа, но у меня сложилось явное впечатление, что это был день выходной: казалось, не работает ровно никто, кроме продавцов в магазинах, торгующих невообразимым количеством китча из области «Дикого Запада», и ресторанов. Кстати, о ресторанах: мы, изголодавшиеся по хоть чему-нибудь более или менее съедобному, словно саранча набросились на совершенно превосходную мексиканскую кухню, которую Санта-Фе предлагает в широчайшем ассортименте. Правда, здесь надо оговориться. То, что русский считает блюдом острым, мексиканец сочтет оскорбительно безвкусным. Попав в Санта-Фе, Ильф и Петров, которым, как и нам, смертельно надоела стандартизированная и донельзя скучная еда Средней Америки, тоже кинулись на еду мексиканскую и… обожглись. Посудите сами: