Одного поля ягодки

Я кивнула.

— Значит, все понимаешь… Может быть, Вику просто ужаснула моя судьба? Случайные связи иногда приводят к кошмарным замужествам. Я не знаю, почему я еще там. Если я их убью, найдешь мне хорошего адвоката?

Ей не с кем было поговорить с того времени, как исчезла Вика.

— Может быть, тебе просто уйти? — посоветовала я.

— Как Вике? — горько усмехнулась она. — Сначала выясни, куда она ушла, ладно? А потом уж я подумаю, стоит ли мне бежать туда же…

* * *

Ничего более толкового по поводу долгов и злосчастной квартиры мне от Марины узнать не удалось. У меня создалось впечатление, что Марина слишком была занята собственными злоключениями, чтобы вникать подробно в несчастья подруги. Да, они ходили в этот идиотский кабак, чтобы развеяться, как она мне объяснила. «Эльфийское» семейство, как я и догадалась, изрядно ее доставало. Потом появилась в дверях Маринина напарница и вопросительно посмотрела на нас, давая понять, что наша беседа затянулась.

Я понимаю намеки, поэтому сразу поднялась.

— Надеюсь, что все будет хорошо, — сказала я без особой уверенности. — Если ты вспомнишь имя этой риэлторши, позвони вот по этому телефону.

Я протянула ей визитку.

Она посмотрела и кивнула:

— Обязательно…

— И не позволяй им себя обижать, — сказала я на прощание. — Ты, между прочим, куда больше их в весовой категории…

Она посмотрела на меня, пытаясь понять значение сказанной фразы, а когда до нее дошло, что я имею в виду противных «эльфов», невесело усмехнулась.

— Тебя бы туда на денек, — уныло пробормотала она. — Поняла бы, что дело совсем не в весе.

— Ох, меня бы туда на денек, я бы их расставила в строгом порядке, — возразила я и помахала ей рукой.

Выйдя на улицу, я почувствовала, как мое настроение падает, падает, падает — не в силах подняться…

— Остается только одно, — мрачно подытожила я. — Ворваться к Катерине, прижать ее к стене и выяснить все, что эта маленькая поганка хотела от меня утаить…

И как отучить наших клиентов врать и утаивать важные сведения, раз они к нам обратились?

* * *

Раз уж по всевозможным поручениям мотаюсь я, надо потребовать машину. «Вольво», например. Пусть Лариков покупает мне машину или, на худой конец, мотоцикл. Я скромная, меня вполне устроит «Харлей»! А то мотаешься из одного конца города в другой, а потом, высунув язык на плечо, летишь в третий, с ужасом понимая, что твои мытарства еще не закончатся на этом, поскольку у Тарасова есть еще и четвертая окраина. Или пусть заставит всех людей с преступными намерениями селиться в центре города.

Хотя зимой от «Харлея» толку никакого. А волнует меня именно зимнее время, с этим ужасным гололедом, когда идешь на полусогнутых ногах, отчего становишься похожа на калеку с перебитыми конечностями. А мои частые падения? Тем более что я имею дурную привычку ударяться головой, то есть основной своей рабочей… Как это сказать? Рабочим органом, вот! У кого какой орган рабочий, у меня вот голова и ноги.

Да еще эти автобусы, которые перестают нормально курсировать, стоит только чуть-чуть испортиться погоде!

Нет уж, пусть раскошеливается на машину!

Так я думала, забираясь в автобус, чтобы поехать в офис, где я надеялась еще застать Катю, — раз у них «пылкое и высокое чувство», то скорее всего она еще там. Заодно надо им помешать, потому что ангелоподобная Катерина, как выясняется, склонна ко лжи, а зачем моему боссу врушка-жена? Мы ему честную подыщем, у меня подруг много!

Пока я сидела, рассматривая в окно родной город, ставший от зимы серым, но уже прихорошившийся к Рождеству и Новому году, что давало надежду на улучшение моего настроения, я думала о Салилове и риэлторше.

Если вспомнить историю Пенса…

Как-то раз моего друга натурально «подставили», причем все было разыграно как по нотам! Не имею ли я и тут дело с тем же самым феноменом?

Салилов и Вика — так ли уж искренни были их отношения?

Нет, — ответила я сама себе. Я, например, не могу себе представить, что Пенс отправляет меня на панель. Скорее уж он сам пойдет туда, чем меня отправит!

Значит, Дима Салилов вполне мог быть главным в этой исторической драме, столь типичной для нашего времени?

Ох и гадкий же типус у меня получился в воображении из этого самого Димы!

Но…

— «Любовник возлюбленной даме под стать,

Лисице жить с лисом, а кошке с котом», — вспомнила я Вийона.

Ни к селу ни к городу, сердито подумала я. Что-то твои советы, мой Франсуа, последнее время крайне бестолковы. Разве что и Дима, и Вика одного поля ягодки.

Ладно, разберемся. По моему убеждению, разобраться можно во всем.

Автобус остановился, дверь открылась, шлепнув меня по пальцам. От неожиданной боли я дернулась, прошептав: «Мамочки…»

Даже обидеться было не на кого — сама такая глупая, подставила палец!

* * *

Они были на месте. Сидели себе спокойно и мирно, распивали кофе, и, конечно же, Лариков занимался самым что ни на есть достойным для лохов делом — утешал несчастное дитя! Дитя смотрело невинными глазками и что-то лепетало невразумительное и очаровательное.

По радио начали передавать бессмертное «Нарисуй все черным». Я включила погромче. Меня наконец заметили.