Одного раза недостаточно

Девушки были в серых комбинезонах. Они пропели несколько строк. Появился молодой человек, похожий на Кита. Он разразился гневной обличительной речью, смысл которой Дженюари едва поняла. Изредка вмешивался греческий хор: "Аминь, брат". На сцену вышла девушка. Разгорелся жаркий спор. Актеры сели и принялись сосредоточенно курить. Над площадкой повис искусственный дым.

- Это эпизод с галлюцинациями, - пояснил Кит. - Они используют дымовую завесу. В этой сцене герои переносятся в мир грез.

Когда дым рассеялся, исполнители двух главных ролей оказались обнаженными, греческий хор - тоже. Молодой актер стал по-настоящему заниматься любовью с девушкой. Сначала медленно... они точно танцевали... пение греческого хора сменилось музыкой, доносившейся из динамиков... актеры двигались быстрее... медленный танец сменился неистовой пляской, молодой человек запел, лаская груди актрисы и девушек из хора. Его партнерша тоже ласкала всех. Девушки начали поглаживать друг друга. Все запели: "Двигайся, трогай, чувствуй... Это любовь".

Сцена погрузилась в темноту, в зале зажегся свет - действие завершилось.

Дженюари поднялась с кресла:

- Я ухожу.

- Но после антракта начнется второе действие. Там будет большая сцена с твоим участием. Он засмеялся.

- Ты должна произнести десять фраз.

- В одежде или без? - спросила она.

- Ты застенчива?

Дженюари двинулась вдоль ряда кресел. Кит схватил ее за руку.

- Нагота - это же естественно. Нас приучают прятать тело после рождения. Эта идея привнесена в наше сознание. Думаю, все началось с того момента, когда Ева вкусила яблоко. У ребенка есть половые органы... однако все обожают малышей с голыми попками. Наше тело есть выражение любви. Разве мы скрываем лица из-за того, что наши глаза излучают сигналы любви, а рот говорит о ней? Наши языки ласкают чьи-то губы... ты стесняешься своего языка?

- Мы видим глазами и говорим посредством языка, - отозвалась она.

- Да... писаем нашими членами и пиписками. Но еще занимаемся с их помощью любовью.

Она вырвалась и побежала из театра. В холле толпились люди, они стояли в очереди за лимонадом. У входа были запаркованы лимузины. На улице Кит сжал плечо Дженюари.

- О'кей, я тоже не горю желанием трахаться на сцене. Почему, думаешь, я не взялся сразу за эту роль? Я знал, что Линда взбесится. Но сегодня это нормально. Если меня не смущает нагота, то и акт не должен смущать. Это обыкновенная функция организма.

- Как и рвота, однако никто не станет платить деньги за то, чтобы посмотреть, как люди блюют!

- Слушай, Дженюари, спектакль имеет успех. Это мой шанс. К тому же этим занимаются все. Знаменитые актеры снимаются обнаженными. Они неизбежно будут делать перед зрителями все - это вопрос времени. Если Кит не согласится, найдется другой человек. На сцене появляется Кит-актер. Я скорее соглашусь жить в ночлежке Милоша и играть в жестком порно, нежели сидеть в пентхаусе на Парк-авеню и щелкать фотоаппаратом.

Они прошли половину квартала. Моросил мелкий дождь. Деревья отчасти защищали их от капель. Кит попытался улыбнуться.

- Пойдем. Сейчас начнется второе действие. Давай вернемся.

Она продолжала удаляться от театра. Кит на мгновение заколебался. Потом закричал:

- Ну и иди. Беги домой. Возвращайся в свой "Пьер", к своему папе, которого содержит женщина. Я хотя бы пытаюсь что-то сделать! Если бы такие люди, как твой отец, не выбросили на ринг полотенце, нам бы не пришлось пачкаться в дерьме. Но парни вроде него отказываются экспериментировать и рисковать. Ну и черт с ними! И с тобой тоже! И с Линдой!

Повернувшись, он побежал назад к театру. Дженюари замерла на мгновение. Сквозь его злость проступали слезы. Ей хотелось сказать Киту, что она понимает его... и не сердится. Но он уже исчез. Люди возвращались в театр. Начиналось второе действие. Внезапно Дженюари осталась одна на улице. Нигде не было видно такси. Она подошла к театру и посмотрела на номера лимузинов. Кое-где стояла буква "X", указывавшая на то, что машины взяты напрокат. Дженюари приблизилась к одному водителю.

- Спектакль закончится только через час. Вы бы не могли...

- Отвяжись, хиппи!

Он включил радио.

Лицо Дженюари вспыхнуло. Она порылась в сумочке, вытащила десятидолларовую купюру и подошла к другой машине.

- Сэр...

Дженюари показала деньги.

- Вы не отвезете меня домой? Вы успеете вернуться до окончания спектакля.

- Где ты живешь?

Шофер уставился на банкноту.

- В отеле "Пьер".

Кивнув, он взял десять долларов и отпер дверь.

- Садись.

Выезжая из центра города, он спросил:

- Что случилось? Поссорилась с приятелем или спектакль не понравился?

- И то, и другое.

- Сюда идут посмотреть на голые груди. Там ведь это показывают?

- Кое-что похлеще, - тихо сказала Дженюари.