Одного раза недостаточно

Он наклонился и поцеловал девушку, прижав ее к двери. Она стала отчаянно сопротивляться... ударила его... вцепилась ему в волосы, но он лишь смеялся, словно это было частью игры. Одной рукой он обхватил запястья Дженюари сзади над ее головой. Другой попытался расстегнуть "молнию" на платье. Охваченная страхом, она успела подумать о том, что длина "молнии", слава богу, всего пятнадцать сантиметров. Франко безуспешно дергал "флажок". Внезапно он опустил руку и задрал подол платья, собираясь снять его через голову девушки. Ткань заглушала ее крики и сковывала руки. На Дженюари не было лифчика. Его губы касались сосков. Несмотря на охвативший ее гнев, девушка испытала странное ощущение в паху. Он сунул руку ей под трусы.

- Видишь, моя маленькая Дженюари, ты уже влажная от желания... ты ждешь меня.

Собрав все свои силы, она вырвалась. Опуская платье, выдохнула сквозь слезы:

- Пожалуйста... пожалуйста, отпусти меня.

- Почему ты плачешь? - искренне удивился Франко.

Он попытался обнять девушку, но она закричала.

- Дженюари, в чем дело? Я - хороший любовник. Пожалуйста, сними платье и ложись в постель.

Он расстегнул свой ремень, снял брюки. Его усмешка была мальчишеской, он словно уговаривал упрямого ребенка.

- Посмотри, как сильно я хочу тебя. Пожалуйста, посмотри.

Он стоял перед ней в трусах.

Дженюари старалась не опускать глаз... но она была словно под гипнозом. Он застенчиво улыбнулся.

- Франко - настоящий жеребец. Ты останешься довольна. Идем...

Он протянул руку.

- Давай займемся любовью. Твое тело ждет меня. Почему ты отказываешь в радости нам обоим?

- Нет, - жалобно простонала она. - О господи, нет... не так.

Он, похоже, растерялся. Бросил взгляд на спальню.

- Это из-за кровати? Слушай, я не занимался любовью на этих простынях. Я только спал на них.

- Пожалуйста, отпусти меня.

Слезы застилали ей глаза. Она инстинктивно сжалась, обхватив себя руками и стараясь не смотреть на Франко. Внезапно он пристально поглядел на девушку, протянул руку, коснулся ее щеки, словно не веря в реальность слез. На его лице появилось удивленное выражение.

- Дженюари.. ты уже занималась любовью? - тихо спросил он.

Она покачала головой.

Он помолчал несколько мгновений. Потом шагнул к ней, поправил ее платье, стер слезы с лица девушки.

- Извини, - прошептал Франко, - мне это и в голову не приходило. Сколько тебе... двадцать один... двадцать два?

- Семнадцать с половиной.

- Mama mia!

Он ударил себя ладонью по лбу.

- Ты выглядишь так... словно имеешь большой опыт. Дочь Майка Уэйна девственница! Он снова шлепнул себя по лбу.

- Пожалуйста, отвези меня домой.

- Обязательно.

Франко надел штаны, схватил куртку и открыл дверь. Взяв девушку под руку, провел ее через двор к машине. Они молча поехали по пустынным улицам. Он не раскрывал рта, пока они не добрались до Виа Венето.

- Ты кого-то любишь в Штатах, - произнес итальянец.

- Нет.

Он повернулся к ней.

- Тогда позволь мне... нет, не сегодня... не завтра... когда ты захочешь меня. Я не коснусь тебя, пока ты сама не попросишь меня. Обещаю тебе это. Она ничего не ответила, и он сказал:

- Ты мне не веришь?

- Нет.

Он рассмеялся:

- Слушай, прелестная американская девственница. В Риме полно красивых молодых итальянок. Актрис, фотомоделей, замужних женщин. Все хотят Франко. Они даже убирают мою постель, готовят мне, приносят вино. Знаешь почему? Потому что Франко - превосходный любовник. Так что если Франко приглашает тебя на свидание и обещает, что ничего не произойдет, ты должна ему верить. Ха! Мне не приходится силой добиваться любви. Ее полно вокруг. Но я хочу извиниться. Мы начнем все сначала. Словно ничего не было.

Она молчала, не желая обижать его. Они уже подъезжали к отелю. Дженюари хотелось поскорее выйти из машины и остаться одной.

- Очень печально, что ты не хочешь меня, - тихо произнес он. - Тем более что ты - девственница. Понимаешь, моя маленькая Дженюари, когда девушка отдается впервые, это не всегда доставляет радость... ей и мужчине. Если только он не проявит большое умение и нежность. Я бы овладел тобой очень бережно. Сделал бы тебя счастливой. Даже сам дал бы тебе пилюли.

Он говорил таким серьезным тоном, что ее испуг стал рассеиваться. Он действительно был убежден в том, что не совершил ничего плохого.

- Я сегодня зря проявил настойчивость, - продолжил он. - Я думал, что это часть игры. Одна американка заставила меня гоняться за ней по ее номеру в "Хасслере", а затем заперлась в спальне. Я собрался уходить, а она закричала: "Нет, Франко, ты должен выбить дверь и сорвать с меня одежду".

Он снова хлопнул себя по лбу, уже усмехаясь.