Одной дорогой

Асель все это время не вполне понимала, что здесь происходит, но точно знала, что она права, а те, кто пытался утопить связанного и безоружного — неправы. Пока Сигвальд в сторонке объяснял степнячке, что такое радикально-настоенная организация Хенетверд, Оди занялся пострадавшим, который все твердил, что не делал ничего плохого.

— Я знаю, мне тоже не нравятся эти Черные Ножи. Тебе здорово досталось, и тебе нужна помощь. В городе есть твои друзья?

Парень отрицательно покачал головой.

— Тебе вообще есть, куда идти?

Тот же ответ. К ним снова присоединились Сигвальд и Асель, которая, прослушав общественно-политическую сводку, еще раз убедилась в своей правоте.

— Что же с тобой делать? — задумался Оди, и тут же пригласил парня к себе переждать ночь до рассвета.

— А что скажет твоя вдовушка? — поинтересовалась Асель.

— Да я что, совсем дурак, чтоб к Амале в такое время идти? У меня комната в таверне есть для таких случаев.

Асель и Сигвальд обменялись красноречивыми взглядами, говорившими, что вряд ли комната нужна Оди для укрывания пустынников от Хенетверда.

— Я не смогу ничем отблагодарить вас за спасение моей жизни — все, что у меня было, осталось у этих бандитов. Скоро здесь будет стража. Поэтому лучше я избавлю вас от своего общества.

Незнакомец попытался встать, но боль в ушибленной спине обдала его как кипятком. Застонав, он снова сел, опершись о холодную каменную ограду.

— Глупости, — сказал Оди, протягивая руку незнакомцу. — Меня зовут Оди Сизер.

— Фирсет Халас. Ты очень рискуешь, Оди Сизер, — Халас пожал предложенную руку, вымазавшись кровью инженера, выступившей на месте, натертом веревкой.

— Совсем чуть-чуть. Но на счет стражи ты прав — пора отсюда убираться. Сигвальд, проведи Асель до дома.

— Вот еще выдумал! — запротестовала она. — Сама дойду!

— Пожалуйста, — Оди обращался к воину, который спокойно кивнул, и, не обращая внимания на раздражение степнячки, попытался прикоснуться к ее плечу, но в ответ получил локтем по ребрам. Усмехнувшись, он направился за ней следом.

Пока Халас приходил в себя, инженер торопливо заряжал свой пистолет на случай погони или другой непредвиденной ситуации. Закончив с этим, он подал руку пустыннику:

— Пойдем, здесь недалеко, — сказал Оди, помогая подняться своему новому знакомому. — Хотя, по правде говоря, далеченько.

Всю дорогу они шли медленно, часто останавливаясь, чтобы передохнуть — при падении с парапета Халас сильно ушиб спину и теперь она не давала ему покоя. И все это время Оди размышлял о том, как изменила его встреча с Сигвальдом и Асель — еще месяц назад он бы не то, что не стал бы тащить домой раненого пустынника, но даже не решился бы ввязаться в такую историю, хоть бы крики о помощи раздавались в трех шагах от него.

«Что со мной творится? Что сделали со мной эти люди? Храбрость — это вообще не мой конек! Если мы снова нарвемся на хенетвердцев — тут нам и крышка, оба пойдем рыб кормить. Великое небо, что я делаю?!» — вопрошал себя Оди, нервно оглядываясь по сторонам.

Но любопытство было сильнее страха — инженер всегда мечтал познакомиться с жителем Оркена, возможного пристанища последних инженеров Третьей Эпохи. С самого момента заселения пустыни первыми исследователями, она приобрела статус закрытой территории. Надо признать, что в первое время было немного желающих насладиться бесконечными красотами пепельных равнин и черных скал, но открытие пустынниками алруана изменило отношение мира к Оркену. Тяжелый, но невероятно крепкий и упругий сплав, который к тому же при определенных условиях мог восстанавливать свою структуру, казался идеальным для изготовления доспехов и оружия. Но жители пустыни ни в какую не желали торговать большими партиями этого металла, ограничиваясь поштучными продажами изделий. Тогда на Оркен хлынула волна желающих добывать алруановую руду самостоятельно, но внезапно наткнулась на ожесточенное сопротивление пустынников, которые установили собственные границы, а в их столицу вход был закрыт даже для путников и торговцев.

Конечно, Оди не мог упустить шанс с глазу на глаз пообщаться с настоящим пустынником, но обстоятельства их знакомства смущали инженера, особенно сейчас, в узких и темных улочках бедняцкого района Рагет Кувера.

Молитвами Оди и милостью духов им удалось без приключений добраться до таверны в Торговом квартале, где он снимал комнату «на всякий случай». Ощупью пробираясь по комнате, Оди случайно наткнулся на стул, который и предложил своему гостю, и, врезавшись в стол, стал шумно шарить по нему в поисках свечи.