Одной дорогой

Тусклый огонек осветил комнату, в которой царил такой же первозданный хаос, как и в таверне деревушки Лаусо-ре-Ирто, и как и везде, где Оди задерживался дольше, чем на день. Только теперь ему удалось рассмотреть Халаса, и первое, что бросилось ему в глаза, были забитые мельчайшими частичками пепла поры на руках и лице пустынника. «Интересно, каково это, когда везде один только пепел? Даже в кожу въедается намертво, он как клеймо, которое ничем не отмыть», — думал Оди, увлеченно и беспардонно разглядывая нового знакомого. Инженер опомнился только когда трепещущий свет свечи выхватил из мрака шею Халаса, которую пересекал резко выделяющийся багровый след от веревки.

— Как ты? — снова переспросил Оди, по привычке выкладывая на стол пистолет и скидывая сюртук.

— Уже лучше, спасибо, — все еще неестественно хриплым голосом отвечал пустынник, морщась от боли в спине.

— Показывай спину, — скомандовал инженер, с уверенным видом закатывая рукава рубашки.

Халас беспрекословно снял тяжелую и жесткую куртку из бугристой серо-зеленой кожи, и запихнул ее ногой под стол, рубашку повесил на собственное колено.

Поднеся свечу поближе, Оди критично оглядел большую припухшую гематому, которая растекалась по спине, переливаясь багряно-лиловыми красками.

— Ну… — многозначительно протянул он. — Я не лекарь, но тут совершенно определенно ушиб. По-моему, к нему надо приложить что-то холодное.

— По-моему, тоже.

Вода в кувшине для умывания оказалась самым холодным веществом, которое смог найти Оди. Смочив в ней свой носовой платок, он принялся размахивать им, чтобы остудить еще сильнее. Халас с усталой улыбкой наблюдал за медицинскими изысканиями инженера.

— Очень смело с твоей стороны помогать мне, — заметил он. — Мало кто из вас решается даже заговорить с нами, словно мы прокаженные.

— Это все из-за Хенетверда. Они запугали народ, и многие действительно считают вас смутьянами, — Оди наложил холодный компресс на спину Халаса.

— Смешные они ребята, ей богу. С криками «Чудовищ не бывает!» пытались утопить парня в куртке из кожи арбирто — монстра, которого держит почти каждая семья в Оркене, — коротко рассмеялся пустынник. — Самое печальное, что они отчасти правы.

— Правы? Ты в своем уме?

— А как ты думаешь, откуда взялись монстры?

— Они появились на месте современного Оркена в год пришествия Фосгарда. — ответил Оди фразой из учебника по естествознанию.

— Те, что имеют демоническую природу, сами по себе никогда не покидали пустыню — они приспособлены к жизни там и в другом месте они бы долго не протянули.

— А как же тогда остальные? — неуверенно спросил Оди, чувствуя как рушится тот мир, в который он верил всю жизнь.

— Значит ты в них все-таки веришь.

— И хотел бы не верить, да не могу.

— Почти все в этом мире построено на вере. Вот и чудовища — это то, во что верят люди. Люди не желают верить, что сын сельского старосты мог спьяну убить свою невесту, им легче представить черного волка, окутанного адским пламенем, который лакомится кровью младенцев и невинных девушек. И когда вера становится достаточно сильной…

— Не продолжай. Есть вещи, которые безопаснее не знать.

Халас замолчал, дав возможность Оди обдумать еще раз слова, сказанные Асель и снова убедиться в ее правоте. На этот раз даже врожденное любопытство инженера уступило место здравому смыслу, который подсказывал, что не зря он не знал всего этого раньше.

— Ты давно живешь в пустыне? — Оди попытался перевести разговор в более мирное русло.

— Я там родился и вырос, — отвечал Халас, рассматривая вещи, наваленные горой на стоящий перед ним стол.

Среди кипы бумаг, перьев, линеек и прочих пишущих принадлежностей, его больше всего заинтересовал блестящий пистолет, который он с интересом взял в руки. Увидев это, Оди похолодел от страха, вспомнив, что он заряжен.

— Стой! — крикнул он Халасу, испугав его так, что тот чуть не выронил пистолет из рук. — Не делай ничего, отдай это мне.

С великими предосторожностями Оди взял у удивленного пустынника свое хитроумное смертоносное устройство и положил его на полку над кроватью.

— Что это? — с интересом спросил Халас.

— Мое изобретение, — уклончиво отвечал Оди, памятуя о последней встрече с Хельмирой. — Я его еще не полностью сделал, оно может быть очень опасно.

— Изобретение? — переспросил пустынник. Он видел, что Оди темнит, но не мог понять почему. — Ты инженер?

— Так и есть, — с гордостью признался он.

Халас замолчал, наслаждаясь очередной порцией прохлады — влажный носовой платок приятно охлаждал горящую огнем спину, но высыхал на ней быстрее, чем успевал принести серьезное облегчение.

— Оди, — продолжил он чуть погодя. — Я уже говорил, что не смогу ничем тебя отблагодарить, но может быть это будет тебе полезным.

Халас с трудом стащил с пальца простенькое алруановое кольцо и протянул его Оди.

— Даже думать забудь! — замахал инженер руками. — Я же сказал, что мне ничего не нужно, и твои слова о такой «благодарности» весьма обидны.