Одной крови

— Не умер. Пока не умер. У моей жены подозрение на онкологию. И, кажется, это все очень серьезно. Нам в ближайшие дни нужно понять, что делать. Дайте мне время, пожалуйста.

— У Юли?

— Да.

— А подозрение на что именно?

— Возможно, это про кровь, но я не.

— Про кровь. Значит так, Рома, ты успокойся и запиши телефон.

Позвонишь по нему через пять минут. Это Антонина Андреевна. Один из лучших гематологов-диагностов в Москве. Она нам как-то раз здорово помогла, с того света родного человека вытащила. Работает на Динамо, в Гематологическом научном центре. На работу придешь, когда сможешь. Об этом даже не думай.

Максимовская продиктовала номер телефона. Я положил трубку, зажег сигарету. Марианна тут же перезвонила снова:

— Да, я забыла сказать. Если речь пойдет о сложном и дорогом лечении, знай, что я рядом. И наш телеканал рядом. Мы поможем в любом случае. Сколько бы это ни стоило. Звони Антонине. Я ее предупредила. Она ждет.

Сквозь звонок Марианны второй линией прорывается Катя Гордеева.

Слышу ее голос и уже от этого немного успокаиваюсь:

— Рома, привет. Прости, в самолете была. Только что приземлилась. Чего звонил?

— Катя, у Юли вроде бы рак.

— Рассказывай.

— Мы, прямо скажу, в полной жопе. Не знаем, что делать. Собственно, поэтому я и звонил.

— Подробности есть какие-то? Или просто «вроде бы рак»?

— Мы несколько месяцев пытались понять, почему Юля кашляет и что это за странный бугорок вскочил у нее над ключицей. Прописали одни антибиотики, вторые — ничего не работало. Тогда мы сделали компьютерную томографию и выяснили, что у нее в грудной клетке целая ветка каких-то новообразований. Врач сказала, что нам, вероятно, нужен гематолог. И как можно скорее. Пока ты летела в самолете, я созвонился с Максимовской, и она мигом договорилась со знакомым врачом в Гематологическом центре на Динамо. Нас там ждут.

— Послушай меня одну минуту внимательно. Во-первых, я вас поздравляю…

— Спасибо большое.

— Не перебивай, пожалуйста. Я вас поздравляю с тем, что Юлю относительно быстро перестали лечить от бронхита, гайморита и воспаления легких. Ты сказал, что вы пытались найти причину кашля несколько месяцев. Несколько месяцев — это не несколько лет. Вам повезло. Часто бывает по-другому. Согласись, было бы намного хуже, если бы вы через полгода-год, а не сейчас, поняли, что простуда слишком уж серьезная, раз не отвечает на лечение так долго.

— С этим не поспоришь.

— Не перебивай, говорю. Во-вторых, перестань хлюпать носом. Ты с ума сошел? Если у твоей жены рак, на ближайший год-два ты лишаешься права хлюпать носом и быть слабым. Это она может быть слабой, хлюпать носом, рыдать, наконец, терять волю к победе. Ты — нет. Вот представь, что этого права тебя лишила Женевская конвенция. Ты должен быть одним из ее лекарств. Как только дал слабину — лекарство не работает. Понял?

— А я, представляешь, смотрю на нее и вижу похороны.

— Идиот. Какие похороны? Любая смертельно опасная болезнь — это не похороны и не конец. Это начало новой, трудной, иногда невыносимой, но жизни. Никакой смерти не будет, во всяком случае в ближайшее время.

— Я только о ней и думаю весь день. о затаившейся смерти.

— Ром, не будь дураком, прошу тебя. Мой хороший мальчик, прошу тебя, не составляй списки приглашенных на поминки. Отмени поминки. Чем меньше ты будешь думать о поминках, тем больше шансов их избежать. Это не просто штамп, банальность. Это правда работает — ваше с Юлей спокойствие и правильный настрой повышают ваши очки.

— Спасибо.

— Что спасибо? Я не закончила. В-третьих, у меня есть друг. Он лучший в России детский врач-гематолог. Зовут его Виктор Алексеев. Работает в Центре детской гематологии имени Димы Рогачева.

— Кать, но мы, к сожалению, не дети.

— А ты себя послушай, послушай, как ты носом хлюпаешь, ты — точно дети. А Юлю он, разумеется, проконсультирует. В любом случае.

— Так куда нам пойти? В Гематологический центр на Динамо? Или к Алексееву?

— Ну, что ты как ребенок? Ну правда. Идти надо именно в два места. Гематологический центр на Динамо — очень даже неплохая больница в смысле диагностики. Не уверена про лечение, но с точным диагнозом Юле там, скорее всего, не наврут. Там же, после того, как поставят диагноз, вам напишут схему лечения. Потом со всеми полученными бумажками вы отправляетесь к Алексееву, слушаете, что он вам скажет. Если то, что он вам скажет, совпадет с тем, что вам сказали и написали на Динамо, будете определяться, где вам лечиться. Если данные будут разниться, поищем третье компетентное мнение. Такие дела. Все понял?

— Понял.

— Точно?

— Да.

— Подводя итог, Рома, скажу, что вам повезло уже дважды. Вы поняли, что с вами что-то серьезнее, чем простуда уже сейчас, а не потом. И в течение недели у вас будет целых два мнения по поводу Юлиного диагноза. Это лучшее, что только можно придумать. Все, я побежала за багажом. Завтра созвонимся.