Одной смерти мало

Вера кивала и рылась в сумочке. Она помнила, что там лежал кошелек – новенький бумажник из вишневой кожи. Но его не было, как корова языком слизнула.

– Это очень даже по-божески! – продолжал проводник, следя за ее руками. – В кассе с тебя больше возьмут…

– Извините, – пролепетала Вера, поднимая на проводника растерянный взгляд. – У меня кошелек пропал… наверное, украли…

Она вспомнила прилизанного мужичка возле окна, его мягкие, вороватые движения, скользкий взгляд…

– Это что значит – украли? – Проводник насупился, грозно навис над Верой. – Это ты не на меня ли думаешь? У нас в поезде такого порядка нет, чтобы воровать! У нас, между прочим, бригада образцового обслуживания! Так что ты не очень-то!

– Я вас не имела в виду… – смутилась Вера. – Наверное, это раньше…

– Раньше! – передразнил ее проводник. – А теперь не то, что раньше, теперь у нас новые порядки! Это раньше можно было задарма, а теперь все исключительно за деньги! Знаю я таких! Денег, видите ли, нету! На халяву хочешь прокатиться? Так, это, не выйдет!

– Извините. – Голос Веры задрожал, на глазах выступили слезы. – Извините, но я правда не хотела… у меня были деньги, в кошельке, но он пропал… здесь был такой мужчина подозрительный, вертлявый такой, с залысинами…

– Ты мне сейчас что хочешь сочинишь! – оборвал ее проводник. – Любого мужика! Если кто здесь и есть подозрительный, так это ты! Прибежала, как будто за тобой черти гонятся, заскочила в вагон… И нечего мне тут пургу гнать!

– Я… я правду говорю! – Вера вытряхнула на скамью содержимое сумки, еще раз лихорадочно все перебрала. – Был кошелек…

– Ну ладно, – проводник вдруг смягчился, подсел к ней, – со всяким бывает. Что же я, не человек? Ладно, можешь ехать, я же вижу, что тебе очень нужно…

– Спасибо… – растерянно пробормотала Вера, немного отодвинувшись.

– Только ты, это, сама понимаешь… – продолжал проводник, снова придвигаясь к ней вплотную. – Это самое…

– Что?! – Вера вжалась в самую стенку. – Это вы о чем?

– Ну ты, это, малолетку несмышленую не изображай! – фыркнул проводник, как закипающий чайник. – Взрослая баба, должна все понимать! Ежели денег нету – всегда можно договориться! Ты мне, это, сразу приглянулась…

– Что вы имеете в виду?! – возмущенно воскликнула Вера.

– Это самое и имею! – Проводник вдавил ее в стенку и ухватил за грудь, надвинулся всем телом. – Дорога, это, длинная, так чтобы не скучать… да не ломайся ты, тебе самой понравится! Я, между прочим, не какой-нибудь имплантант… то есть имплантент…

Вера с ужасом смотрела на его налившиеся кровью глаза, на рыжие волоски, торчащие из ноздрей, на безобразную бородавку. Она чувствовала, что еще немного – и ее стошнит.

– Ой, кто это? – вскрикнула, показав на дверь купе.

Как ни странно, этот старый как мир и наивный прием сработал – проводник чуть отодвинулся, повернул голову и проговорил:

– Туалеты открою после Бобровска…

Вера, воспользовавшись его замешательством, вскочила, поднырнула под руку, дернула дверь купе и вылетела в коридор, а оттуда – в тамбур.

Навстречу ей двигался давешний прилизанный мужичок. Увидев Веру, он широко, фальшиво улыбнулся, продемонстрировав полный рот золотых зубов, и протянул:

– Каки-е люди! Что, надумала насчет вагона-ресторана, землячка? Водочки, того-сего…

Вера попятилась, но за спиной у нее уже вырос проводник.

– Вот он! – воскликнула девушка, показывая на прилизанного. – Вот кто у меня кошелек украл!

– Михалыч, – обиженно запричитал вор, – ты, надеюсь, ей не веришь? Ты же меня сколько лет знаешь!

– А как же! – осклабился проводник, наступая на Веру. – Я тебя, Саквояж, с самого девяносто четвертого года знаю и имею насчет тебя исключительно хорошие отзывы. Только ты, Саквояж, поаккуратнее работай, чтобы не было касательно тебя этих… жалоб и предложений! Мне они, сам понимаешь, ни к чему!

Вера попыталась обойти проводника, но он прочно перегородил ей дорогу.

– Твоя правда, Михалыч! – погрустнел прилизанный. – Насчет жалоб и особенно предложений ты, как всегда, прав. Хотя одно предложение у меня все же имеется. Это ведь у нас сейчас будет двести четырнадцатый километр?

– Точно! – ухмыльнулся проводник. – Ты, Саквояж, эту дорогу изучил, как свои приблизительно пять пальцев. Вот что значит – опыт и практика!

– А на двести шестнадцатом путь идет на подъем, – рассудительно продолжил Саквояж.

– И опять в самую точку! – одобрил проводник. – Только, Саквояж, если ты чего задумал, я про это знать не хочу. У меня, сам понимаешь, работа и исключительно хорошие отзывы…

Он хотел добавить еще что-то, но в это время дверь тамбура открылась, и в нем появилась крупная широкоплечая тетка лет шестидесяти в розовом халате, с махровым полотенцем на плече.

– Помогите! – вскрикнула Вера, кинувшись к ней.

Женщина, однако, решительно ее отодвинула и процедила ледяным голосом:

– Нечего меня тут втягивать в свои шашни! Я женщина приличная, воспитанная, всякой ерундой не интересуюсь! Даже замужем не была исключительно ни разу! – Затем она повернулась к проводнику и добавила совсем другим тоном: – А вот что туалет в вашем вагоне закрыт, это непорядок!