Одноклассники, или Поколение lost

Если ты второй из «двоих» объект, то ко всему прочему ещё и совестно. Если опомнившийся «третий», то до боли обидно. Если первый из «двоих», инициатор, то чувствуешь у себя внутри подлость. Жадную беспринципную гадину. Подлость – крайняя форма лицемерия, лицемерие деятельное.

У женской подлости, как у кошки, девять жизней. Она безгранична и ненасытна. «Жизни» чаще всего измеряются мужиками. Когда «жизнь» сгорает, происходит процесс реинкарнации. После неё – всё, чистый лист. Новая «жизнь». Старая же предаётся безжалостному форматированию, забывается и выбрасывается, как поношенные трусы. Пока «жизнь» горит, женская подлость скрупулёзно, один за другим, открывает новые каналы для очередных «жизней». Чтобы открыть канал, надо заглянуть в него. Глазами, податливыми на контакт.

Рядом со мной сидел мужик в деловом костюме. Тот, что ехал в среду: на вид за сорок, лицо приятно-моложавое, но волосы обильно тронуты сединой.

В глубине вагона, через четыре обращённых к нам сиденья, промеж людей, смачным курортным загаром коричневело грустное лицо лысого типа. На плече лысого типа покоилась голова его девушки. С беспечным лицом. И «глазами, податливыми на контакт». Они были обращены к мужику в деловом костюме, сидевшему рядом со мной.

Я, периодически отрываясь от книги, посматривал то на мужика, то на девушку, то на лысого типа.

Мужик «совестливо» соблазнялся жгучей смесью черноглазости, темноволосости и смуглокожести, ощущал себя самцом, чуть краснея от знаков внимания «такой самки».

Девушка с кокетливой «подлостью» играла «женской силой». Меня она не замечала. Совсем. Как будто и не видела даже.

Лысый тип мрачно грустил. Мне было жаль его. Да, знаю, брат, обидно до боли. Ты «любимый-милый-дорогой-единственный» дурак.

А я… Вчера какой-то сектант на улице сунул мне Евангелие. Я заинтересовался, взял. Вот уже скоро на пенсию, а ни разу не читал.

Я открыл и прочёл первое, что бросилось в глаза: «Вы слышали, что сказано древними: „не прелюбодействуй“. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём».

Вот они – те самые правила игры. Для человека, а не человечишки. Без лицемерия. Чистая вода для огня, который внутри человека. Вместе с жадной беспринципной гадиной по имени подлость.

Книга, от которой я изредка отрывался, посматривая то на мужика, то на девушку, то на лысого типа, называется «Тот, кто смотрит». Редкостная дрянь. Книжонка для задротов. Дошла всё-таки очередь снять «скальп» и с неё. По моим новым правилам. Редкостная дрянь, потому что про меня. Тот, кто смотрит – это я. Да, это я – тот самый задрот.

Приехал. В тамбур вышел, кутаясь в зябкую куртку. Не по-летнему холодно. Пока стоял перед дверями, написал пальцем на запотевшем окне, прямо над «Не прислоняться», неприличное слово на букву «хэ». Слово смотрело на меня и пело реквием моему задротству.

Библиотека

Раннее зимнее утро. За окном ещё темным-темно. Будильник прозвенел в шесть пятнадцать, с будничной бесчувственностью потревожив чуткий сон красивой и юной девушки.

Пробудившись, она сразу же встала – без всякой неги и лености. Только возле штор, заглядывая в тёмное окно, вытянулась в струнку, хрустнув косточками.

Затем пошла в ванную, открыла воду и долго смотрела на себя в зеркало над раковиной. В её взгляде не было ни тени самолюбования или удовлетворения собой. Она смотрела на себя без интереса – прямо и равнодушно.

Приняв душ и почистив зубы, вышла на кухню. Её мама, грузная женщина с печатью горького жизненного опыта на лице в виде депрессивной поволоки в глазах и унылой безжизненности прочих черт, встала ещё раньше, чтобы приготовить дочери завтрак.

Мама гордилась, даже восхищалась своей дочерью, видя, какие девочки растут у её подруг и коллег по работе: курят, пьют, чуть ли не все с ранних лет вступили в половую жизнь, и все лодыри и законченные эгоистки. Но её Лена не такая, как все, она исключительная умница. Ещё ведь совсем, если подумать, маленькая – восемнадцать лет разве возраст? – а сколько книг уже прочитала. Весь день в университете и библиотеках, но при этом не заучка какая-нибудь, а знает меру: когда нужно – отдыхает. На выходных ходит с подружками в кино, а больше в театр или музей, иногда просто погуляет где-нибудь одна – наедине со своими мыслями.

Каждый вечер к ней приходит молодой поклонник – Вася. Он, конечно, хороший мальчик, из хорошей семьи, но Лена всё равно пока держит его на расстоянии. Молодец, всё понимает и не по годам правильно расставляет приоритеты.

«В кого она у меня такая? – восхищалась про себя мама, прижимая руки к сердцу. – Ну, точно не в отца, пьяницу и негодяя. Она совершенно верно делает, что даже слышать не хочет о нём. Оставил нас, когда она была ещё такой крошкой!..».

Она накрыла завтрак на стол и села возле дочери.

– Лен, когда придёшь домой?