Одноклассники, или Поколение lost

Первая пара длилась долго. Лекция оказалась очень скучной – скучной даже для самого преподавателя. Он постоянно зевал и смотрел на часы. Но Лена, даже не вдумываясь особенно в смысл слушаемого, без ошибок, всё, слово в слово, переносила себе в тетрадь. Ей было и не весело, и не скучно. Ей было никак. В этот момент она была просто машиной.

На второй паре проходил семинар, где все вопросы заранее распределились между студентами, и свой Лена знала на «отлично». Ей нравились семинары, здесь она могла блеснуть своими знаниями, выделить себя из общей серой массы. Поэтому она всегда очень грамотно делала свои доклады, а чужие громила вопросами в пух и прах.

Одногруппники даже злились на неё некоторое время, но поняв, что она это всё не со зла, а просто фанатик семинаров, остыли и отстали. Лена с удовольствием становилась звездой любого семинара. Впрочем, никто и не хотел отбирать у неё это звание.

А третьей пары вообще не было. Сказали, что преподаватель заболел, и что пусть все идут в библиотеку заниматься самостоятельно. Естественно, никто не пошёл. Кроме Лены.

Она набрала кучу книг и села в самом дальнем углу огромного читального зала. Безусловно, она читала очень умные книги. Не просто читала, а даже что-то конспектировала в тетрадь, не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг. И так немногочисленные посетители постепенно расходились, и какое-то время она оставалась вообще одна в этих безмолвных стенах, среди пустых столов и стульев.

Лена сидела такая маленькая, такая, казалось, всеми позабытая, такая несчастная, но настолько увлечённая своим немодным нынче занятием – чтением книг – что невозможно было и предположить, что она не то что скоро, а вообще покинет этот зал. Легче поверилось бы в то, что она так и останется здесь навсегда, на веки вечные. В лучшем случае превратится в новенькую красивенькую книжку и отправится на пыльную полку; в худшем – в библиотекаршу, старую, меланхоличную и одинокую, если, конечно, её вовремя не успеет спасти какой-нибудь добрый и обаятельный библиотекарь.

Однако она, посмотрев на часы, встала, сдала книги, торопливо оделась и вышла. Пока шла по коридору, зазвонил мобильный. Она быстро, будто и не слушая даже, проговорила: «Да еду уже. Скоро буду».

Выйдя из университета, она поспешила на остановку, где села в маршрутку. В маршрутке пробралась вглубь салона и села к окну.

Мимо проплывали люди, машины, деревья, дома. Она смотрела в окно, но, кажется, не видела ни людей, ни машин, ни деревьев, ни домов. Её глаза были холодны, как лёд, черты лица тверды, как камень. Правда, лицо её от этого стало только красивее. Но это была какая-то страшная красота.

Лена уехала далеко и вышла где-то ближе к окраине города: там, где начинались тихие и симпатичные улочки с коттеджами.

Коттеджи все походили друг на друга, точно инкубаторские цыплята – из-за чего здесь не мудрено было и заблудиться. Но она, видно, хорошо знала эти места. На главной улице уверенно свернула в проулок, вышла на другую улицу, от неё снова в проулок и потом на ещё одну улицу, где наконец и нашла нужный ей дом.

Позвонила. Дверь открыл пожилой мужчина в спортивных штанах, по пояс голый. Вид у него был не то помятый, не то ленивый. То ли он слегка выпил, и опьянение начинало оставлять его, то ли попросту устал.

Он вяло улыбнулся и, зевнув, пробормотал:

– Проходи, Леночка.

В прихожей мужчина принял от неё пальто, как-то лукаво посмотрел ей в глаза и сказал:

– Поднимайся наверх. Там Лёшка Пухлый и Родя.

– И всё? – спросила она.

– У-ты, пуси!.. – усмехнулся он. – Не всё. Скоро подъедут.

Лена сняла обувь, по-хозяйски прошла на кухню, что-то выпила и уже на лестнице спросила его:

– Новенькие будут?

Он из уборной крикнул:

– Ну а как же!

Поднявшись на второй этаж, она зашла в комнату, где стоял большой диван, на котором сидели двое молодых парней. Один – высокий, сутулый, лицом угрюмый и страшный, другой попривлекательнее, но очень толстый.

Парни пили пиво и о чём-то жарко спорили, но когда Лена вошла, сразу замолчали. Глаза у них сузились, а губы скривились в ухмылках.

Она села к толстому на колени и одной рукой обняла его за шею. Угрюмый встал и принялся стягивать с неё джинсы. Она не сопротивлялась. Толстый снял с неё кофту и лифчик. Она расстегнула ширинку у него на брюках и стала делать ему минет. Угрюмый по-мужицки грубо и властно овладел ею сзади.

Потом в комнату пришёл пожилой мужчина, который впустил Лену в дом, – теперь совершенно голый, и они имели её втроём.

Вскоре они закончили, и она спустилась вниз. На кухне открыла холодильник и, достав бутылку минералки, долго и жадно пила. Обжигающе-ледяные капли проливались изо рта и скатывались по её дышащему жаром обнажённому телу на пол.

Когда приехали ещё двое мужчин, ей пришла смс-ка от Васи: «Буду возле универа в 21:00. Люблю». Ответ она набирала долго, потому что кто-то подошёл к ней сзади, упёр грудью в стол и вошёл в неё. Локти ёрзали по столу, руки не слушались, но она всё же написала: «Я тебя тоже люблю».