Одноклеточный

Тут нас ещё раз обыскали, уже два громилы. И мы вошли в укреплённую плитами комнату. Как будто на самом деле очутились в святилище. Посреди него сидел на татами просветлённый человек в нихонской одежде. На ногах у него были хакама — широкие брюки с перевязками пониже коленей, а плечи закрывала каригину. Наверняка поддельная, конечно. Но смотрелся отоко почти как древний самурай, только без меча.

А две девчонки по разные стороны от него меня вообще поразили. На них были тёплые косодэ, они играли на сямисэнах и при этом напевали что-то нихонское. Красивая сайбара у них получалась. Ещё одна девушка стояла рядом с хозяином на коленях и держала в руках чашу для чайной церемонии. Тут же имелся и корявый нихонский чайник в потёках глазури.

Тони глубоко поклонился хозяину, и мы тоже повторили его жест. Только вряд ли правильно.

— Ты вернулся, одзи, — сказал отоко. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

На нас с Грибом он не посмотрел, зато я заметил на себе любопытные взгляды девчонок. Играть и петь они, само собой, не прекратили.

— Соблаговоли оценить размер вознаграждения, Ёсимура-сан, — ответил Тони и шагнул к хозяину. Мы остались на местах, потому что никакого знака от Сэйдзи не последовало. Похоже, вежливых слов переговорщики друг от друга уже наслышались, так что теперь не трепались впустую. — Тут тысяча триста рублей и одна отменная упаковка хуманина. Редчайшая химия, Ёсимура-сан…

Тони уселся напротив хозяина, и тот принялся изучать валюту на подлинность и мою пачку. Он совсем недолго молчал.

— Это ничего не стоит, — сказал он и потряс перед Тони хуманином.

— Напротив, эта великолепная и лечебная химия способна обогатить тебя неизмеримо быстрее, чем банальный адренохром, — возразил Сэйдзи. — Не говоря уж об экстази.

— Мелок океан сатори, способный разверзнуться под принявшим это. Продлевая же дни свои на земле лекарством, человек лишь множит свои страдания… Тридцать рублей.

— Подлечив себя, продляет он дни свои на земле, тем увеличивает твой доход, сэмпай… Четыреста рублей.

— Хонто дэсу ка? — прищурился Ёсимура. — Никакое лекарство не может стоить дороже моего дитрана, даже подмоченного… Пятьдесят рублей.

Гриб подмигнул мне, изобразив что-то вроде «Нормально треплются». Не знаю уж, из каких таких расчётов переговорщики знали, какова должна быть правильная цена хуманина. Я перестал их слушать и просто тупо глядел перед собой, а музыка все звучала и менялась. Мелодии плавно и незаметно перетекали одна в другую.

— Тото матэ! — минут через пять сказал Ёсимура и кивнул девушке с чашей.

Она поднялась и ушла через щель за глухую плиту, расписанную каной. И вскоре вернулась с двумя перевязанными пачками размером с ладонь каждая. Тони поманил Гриба, и тот присел рядом с ним. Как я понял, Гриб выступал нашим экспертом по качеству. Он минут пять обнюхивал таблетки, расфасованные в картонные плашки, и подсчитывал на смарте чистый вес наркотика. Пару раз ему пришлось лизнуть таблетки и посидеть с закрытыми глазами.

— Все в порядке, — сказал он. — Отличный товар.

— Не хватает ста шестидесяти рублей, — заявил спокойно хозяин. — Либо ты приносишь их мне в течение часа, либо я прекращаю работать с тобой. И не только я, конечно… Полоса будет закрыта для тебя, одзи.

Тони обернулся ко мне, потом глянул на одну из девчонок и спросил:

— Через час у меня будет сюжет для эччи с участием этого сугоя. — Ёсимура как будто впервые заметил меня и внимательно оглядел. — Чёрный паспорт по Леф-1. Неплохой эпизод для молодёжного фильма, верно? Качество по моему смарту, ты его знаешь.

— Красивая момо — твоя… Не меньше двадцати минут съёмки, с двух камер. Китэ-кудасай!

И мы вышли от оптовика. После света его комнаты я почти ничего не видел. Стаф вывел нас к лестнице на землю, и только тут холодный воздух и фонари во мраке прочистили мне мозги и глаза.

— Кто момо будет? — спросил Гриб. — Флора?

— Естественно, она же без денег приехала. Как всегда.

— А что за работа? — Это уже я голос подал. Мне помаленьку становилось интересно жить, потому что про Аоки я старался не думать.

— Какая работа, парень? Так, развеешься на пару с Флорой, а мы с Минору вас поснимаем.

Камайну уже успели вступить в пустой разговор с местными тусовщиками, а некоторые даже были допущены потрогать байки, особенно девчонки. Среди них видны были малолетние огяру, на них сплошь болталась бижутерия и гарнитуры к смартам. Вряд ли в них имелась полезная электроника.

— Болтаемся ещё час — и всё, — скомандовал Тони. — Для тебя, Флора, отдельное развлечение. Минору, ты смарт давно заряжал? На полчаса видео хватит?

— А то.

Пачки с химией Сэйдзи, конечно, никому не доверил. Под уханье собако-львов и местных мы отправились за «храм» Ёсимуры. Там и в самом деле виден был прилично отделанный эсу-хотеру с розовым фонарём над входом. Флора взяла меня под руку и прижалась бедром, заглядывая снизу вверх. Тони сунул тонкую пачку иен в зарешеченное окошко при входе, и ему в руку выпал электронный ключик с номерком.

— Слушай, одзи, а Егор полчаса протянет? — в сомнении спросил Минору.