Однолюб (СИ)

Роман оглядел себя ещё раз, довольно крякнул. И зашагал вперед - на поиски полка с перевернутым андреевским флагом. Флагом, столь часто обращавшим в бегство прислуживающего Интернационалу врага...

* * *

Обогнув холм, пристав увидел любопытное зрелище: множество людей в незнакомой форме, расположившись в тени редких деревьев, устроили привал. Горели костры, булькали котелки с походной едой, чуть в отдалении тренировался взвод солдат. Всего в лагере находилось, наверное, сотни полторы... неясно только, кого. Светло-зеленые гимнастёрки, фуражки, штаны... Как говорилось, Роман о такой форме не знал. А флагов над головами отдыхающих не было - вообще никаких.

Шайка бандитов? Мало ли, в те времена случалось же всё... Как себя с ними вести? Спрятаться, уходить? Но куда? Ведь пристав даже не знал, где, собственно был...

Присев на корточки, Роман вновь и вновь осматривал лагерь неведомых сил... пока взгляд не наткнулся на небольшую группку сидящих с краю людей. Четверо... нет, пять... все в черном, также, как он. На пленных не похожи - вон ружья, на поясах - кобуры...

Это свои.

Поднявшись в полный рост, Роман уверенно пошёл вперед. Прямо к людям, сидящим за крайним костром.

- Привет, - сказал пристав, когда небритые лица оказались непосредственно вблизи. (невольно мужчина провел рукой по собственной щеке - не выделяется ли он от них?)

- Роман, ну наконец-то! - произнёс сидящий спиной "марковец", даже не поворачивая головы, - мы уж волноваться начали, не случилось ли чего. Садись.

"Хм. А мы неплохо, видать, знакомы, - отметил пристав, опускаясь на бревно возле лениво колыхающегося огня, - это хорошо".

- Поешь, сейчас в атаку пойдем, - произнёс другой "марковец" - худой мужчина лет, наверное, тридцати, - Полковник только что объявлял.

- Где свои? - внутренне сжавшись, спросил пристав.

Но вопрос, как ни странно, восприняли хорошо.

- Да там же, - махнул рукой третий из одетых в чёрную форму людей. У него, единственного из всех, были подкрученные усы и короткая, остриженная клином, борода, - за день ничего нового от генерала.

- Мгм, - сказал другой, тот, который "лет тридцати", - а вот краснопузые артиллерию подтянули. И чуть ли не роту солдат... Так, по крайней мере, вокруг говорят.

- Не прорвёмся сейчас - точно поляжем, верно полковник сказал. Нужно бить, покуда ещё сильней бесы не стали.

Все головы их небольшого кружка закивали. Роману нестерпимо хотелось спросить, кто этот полковник, а, заодно, и про всех окружавших солдат. Но он промолчал - ибо после такого уж точно примут за дурака...

- Стой-ка, - поймал руку пристава сидящий рядом усач, - откуда такой перстень? У тебя ж не было, я-то бы знал...

- Хм. А действительно, - подключился худощавый солдат, - такая ведь красота! Не мог ты его прятать, не удержался бы никогда. Откуда, Роман?

- Ну... - замялся пристав, в неком смятении глядя на свой палец и серебренного орла, - долгая на самом деле история, господа...

Неизвестно, как отвертелся бы дальше Роман, но именно в этот миг над лагерем, словно гром, прозвучала команда. Неизвестный полковник хотел, чтобы подчиненный ему отряд построился - пришло время атаковать...

- Вот и всё, братцы, - разом забыв про орла, сказал светловолосый усач, - пора.

- С Богом, господа.

- С Богом.

Один за другим, "марковцы" вставали, снимая фуражки и крестясь. Солдаты в светло-зеленом довольно споро расходились по частям. Все вокруг - видимо, инстинктивно - проверяли винтовки. Не было слышно ни шуток, ни смеха, ни даже ворчания. Стояла странная, как показалось Роману, тишина...

Построились быстро, в пару минут. Даже взвод, тренировавшийся в отдалении, не подкачал. Пристав ничуть не удивился, что им - ему и его новым товарищам - выпал центр, да ещё первый ряд. Высока воля Господа, так - значит так.

- Вперед, - коротко приказал полковник, и подавая, пример, сделал шаг.

Оттуда, где находился Роман, было хорошо видно фигуру командира отряда. Широкоплечий и кряжистый, он, наверное, весьма импонировал идущим за ним войскам. Оттого и шагал первым, увлекал...

Сколько же жизней таких как он - бесстрашных, преданных, готовых идти до конца - унесла затеянная интернационалом война?..

Наступали, как при построении, в полном молчании. Может, чтобы не привлекать внимания ждущего впереди врага, может потому, что криков вовсе не было надо... Роман не знал. Но зато он чувствовал - именно чувствовал, ощущал - ауру всего своего отряда. Эти люди в цепочках - справа и слева, те, кто шёл сзади - не собирались уже отступать. У кого-то примешивался страх - но не панический, когда солдаты бегут, бросая винтовки, назад, а... какой-то другой. Нормальный. Роман не знал, как стоит его назвать. Да и нужно ли это вообще - называть...

Местность впереди была ровной и сероватой, в отдалении темнели деревья, под ноги всё чаще и чаще попадал камень. Рота (так, для простоты, обозвал Роман свой отряд) шла. Позади третей цепочки тащили два пулемета несколько вспотевших солдат. Противника никто не видел, не слышал, не знал...