Одноразовые близкие

Я верила: в принца на белом коне, в любовь до гроба и смерть в один день на одной подушке. Мне повезло его встретить. Он казался тем, кого в голливудских фильмах называют «the one». Я радовалась, что больше несвободна, что замужем. Любила его, чувствовала взаимность и была убеждена – мы неуязвимы.

Помню фильм «Реаниматор», который смотрела в детстве. Там с помощью светящейся салатовой жидкости можно было оживлять части тела. И большое туловище полфильма расхаживало, держа подмышкой говорящую голову. Я тоже себя расчленю, но отрежу сердце, положу его в карман и буду жить дальше.

Закрываю дверь, запираю себя внутри, выкидываю ключ и больше не чувствую боли, атрофия покрывает меня войлоком. Клянусь, что никогда больше не полюблю, никогда больше не прикоснусь ни к кому с набором ХУ хромосом, никогда не проснусь ни с кем в постели, уберегу себя от этой боли, больше никогда, никогда, никогда…

***

Как точно подмечено в песне «Сектора газа»: «Изначальная точка нашей жизни – это роддом, а конечная точка нашей жизни – это морг». Художественная констатация факта, что без медучреждений не обойтись.

– Отдел организации медицинской помощи, Яна, доброе утро, – я повторяю заученную тысячами повторений фразу. Пришла пора стать интеллектуальным придатком телефона.

– Девушка, здравствуйте. А вы делаете аборты? – женский голос.

– Да, мы делаем медикаментозный и инструментальный аборт. Какой вас интересует?

– А беременность вы ведете?

      Мозг дает сбой:

– Простите, что именно вас интересует?

– И то и другое, вы же знаете, как это бывает. Молодой человек еще не в курсе…

Недели через две они пришли. Она молода, красива и хитра. Он старше, богаче и менее счастлив итогом романа.

А через три – она сделала аборт. Опухшая, с красным носом она сидела на стуле рядом с моим столом и рассматривала пол, а я спокойно рассчитывала сумму возврата.

«Хорошо, что на себя договор оформила», – она впервые за встречу подняла глаза.

Телефон снова звонит. И почему call-центр знает только мой внутренний номер? Надо позвонить поругаться.

– Отдел организации медицинской помощи, Яна, добрый день…

– Здрасти, скажите, а вы делаете мазки на инфекции под обезболиванием, – интересуется мужской голос.

– На какие инфекции?

– Ну на эти, как их, половые.

– Сами анализы – да, но под анестезией – не думаю. А зачем?..

***

Впервые за год мы с Ленкой выползли в аллейку. Подруга открывает бутылку «Шейка», я – банку «Старопрамена»…Теплый июньский вечер. Мы сидим на скамейке на детской площадке и смотрим на заработавшихся людей, которые текут тонкой струйкой по дорожкам. Шуршащие очертания в вечерней дымке.

– Прикинь, этот придурок натрахался, а потом ему проверяться больно.

– Ну и мужики пошли, – подхватывает Ленка, – за удовольствие надо платить. Кстати о придурках – Саша не звонил?

Трудоголики уступили место собачникам.

Город готовится ко сну. Начинают атаковать комары.

– Сволочь, – бью по голени, – нет и не надо.

– А как же – мы останемся друзьями, я буду тебе каждую неделю звонить.

– Я тебя умоляю. О, – поднимаю указательный палец, – держи! – Я достаю связку ключей с брелком-мишкой «Me to you». – Теперь ты мой мужчина, отныне и на веки веков.

Ленка любуется игрушкой и убирает ключи в сумку: – А ты помнишь…

Вон на той лавочке, которая скрыта в кустах, я пыталась объяснить подруге какой валентности должна быть сера, чтобы образовалась молекула серной кислоты. Орала: «Да как ты в училище химию сдала?» и расписывалась в педагогическом бессилии. На скамейке слева мы учили латынь, словно вызывали дьявола: esse: sum-es-est; sumus-estis-sunt*; cancer, mixture, extractum, musculus, fractura, costa**….

А на этой, где сидим сейчас, года четыре назад Ленка заявила: «Однажды, когда мы будем старыми, лет по шестьдесят, я приду к тебе в гости. Мы сядем в большой гостиной, а на стенах будут висеть портреты твоих бывших мужей». «Нет, – отвечала я ей. – У меня будет только один муж, с которым я умру в один день». «Вот посмотрим».

– А ведь накаркала!

– У тебя просто не может быть одного мужа! Вчера мне звонила твоя мама. Спрашивала, сильно ли ты переживаешь.

– Мне она тоже звонила. Только пела другое: «Я говорила, надо сразу жениться, а вы всё тянули. Теперь будешь бобылем до конца дней сидеть. Кто тебя возьмет с твоим характером», – передразниваю мамины интонации. – А потом еще и порывалась переехать ко мне. Еле отбилась. Сказала, что хочу побыть одна, что у меня есть ты. А если станет слишком тоскливо, то начну выть.

Ленка уставилась на небо в поисках луны и затянула «Уууууу»…

– Тихо, – я ударила ее по плечу. – Люди спят, собаки сейчас подхватят. Самое ужасное не расставание, самое ужасное, что я ошиблась…

Больше в темноте никто не спешит. Гаснут окна. Мы одни. Сидим окруженные теплой темнотой и гулом шоссе. И это все, что у меня есть.

* Лат. склонение глагола быть в настоящем времени

* Лат. рак, микстура, экстракт, мышца, перелом, ребро

2. Женская дружба

Однажды какой-то умник заявил: «Женской дружбы не существует», поставил жирную точку и подумал, что произвел революцию. Скорее всего, он был мужчиной.