Одолей меня

ПОМОГИ

– Должен быть другой способ, – шепчу я в отчаянии. – Не может не быть. Ты не должна умирать. Мы сможем пройти через это вместе.

Она ладонью стучит по стеклу. Ее истощенное тело колотит дрожь.

Уже

умираю

Я подхожу, прижимаю ладони к ее тюрьме.

– Нет, не так, только не это, – бормочу я бессвязно. – Должен быть другой способ. Пожалуйста. Мне нужна сестра. Я хочу, чтобы ты жила.

Гнев, горячий и дикий, еще больше нарастает во мне и потом…

укол страха.

Эммелина в своей тюрьме непреклонна.

Давай

Я оглядываюсь, собираясь с духом. Адреналин разгоняет кровь.

Подожди

Эммелина обхватывает себя руками, лицо застывает в напряжении. Я могу чувствовать ее мысли прямо внутри себя, будто они стали моими собственными.

А потом, неожиданно…

Мои кандалы раскрываются. С сильным грохотом падают на пол.

– Как? – удивляюсь я, потирая ноющие запястья и лодыжки. – Как ты…

Давай

Киваю.

– Что бы сегодня ни случилось, – шепчу, – я вернусь за тобой. Это еще не конец. Слышишь? Эммелина, я не дам тебе умереть здесь.

В первый раз она успокаивается.

Нечто нежное заполняет мне разум, ощущение такое необычное, что у меня щиплет в глазах.

Я борюсь со слезами.

Шаги.

Страх оставляет меня. Чувствую себя невероятно спокойно. Я сейчас сильнее, чем когда-либо. Сила в скелете. Сила в разуме. И сейчас, когда оковы пали, мои способности вернулись, и знакомое чувство заполняет меня всю; это как воссоединиться со старым другом.

Я встречаюсь взглядом с Иви, когда та входит в дверь.

С пистолетом, направленным на меня. Не пистолетом, а чем-то похожим на него. Я не знаю, чем он заряжен.

– Что ты здесь делаешь? – почти спокойно спрашивает она. – Что ты сделала?

Качаю головой.

Я больше не могу, не испытывая слепую ярость, смотреть на ее лицо. Я даже имя ее не могу произнести без дикого животного желания растерзать ее голыми руками. Иви Соммерс – самое отвратительное человеческое существо. Предатель гуманизма. Настоящая психопатка.

– Что ты сделала? – снова спрашивает она, однако теперь ее голос дрожит от страха.

От паники. Пистолет трясется в ее руке. Ее взгляд, дикий, сумасшедший, мечется между мной и Эммелиной, еще запертой в своей тюрьме позади меня.

А потом…

Я вижу это.

Я вижу тот момент, когда она замечает: я уже без наручников.

Иви бледнеет.

– Я ничего и не сделала, – вкрадчиво говорю я. – Пока.

Пистолет с грохотом падает на пол.

В отличие от Париса, моя мать неглупа. Она понимает, что не стоит и пытаться стрелять в меня. Она же меня создала. Она знает, на что я способна. И знает – я вижу по ее глазам, – она знает, что сейчас я ее убью, и осознает, что сделать уже ничего не сможет.

Хотя пытается.

– Элла, – неуверенно начинает она. – Все, что мы делали, – все, что мы сделали, – для вашего блага. Мы пытались спасти мир. Ты должна понять.

Я делаю шаг вперед.

– Я действительно понимаю.

– Я просто хотела усовершенствовать этот мир, – говорит она. – Разве ты не хочешь улучшить этот мир?

– Да, – отвечаю я. – Хочу.

Иви слегка улыбается. Тихий вздох вырывается из ее груди.

Вздох облегчения.

Я делаю два быстрых скользящих шага и бью ее в грудь, ребра хрустят под моими костяшками. Ее глаза распахиваются, она, задыхаясь, недоуменно смотрит на меня застывшим взглядом. Она кашляет, и кровь, горячая, маслянистая, брызжет мне в лицо. Я отворачиваюсь и сплевываю ее кровь изо рта, а когда поворачиваюсь обратно, ее глаза уже закатились.

Завершающим рывком выдергиваю из ее груди сердце.

Иви глухо падает на пол, ее глаза остекленели. Я держу в руках сердце своей матери, наблюдаю, как оно умирает, и слышу знакомый голос.

Спасибо

Спасибо

Спасибо

Уорнер

Только покинув место преступления, я осознаю, что и понятия не имею, где нахожусь. Вышел из комнаты, где убил своего отца, стою посреди коридора и гадаю, куда двигаться дальше. Почти голый. Босой. Далек от идеала.

Тем не менее надо уходить.

Если только.

И двух шагов не успеваю сделать, как ощущаю знакомый укол в шею. Я чувствую – несмотря на то что активно сопротивляюсь, – чувствую, как чужеродное химическое вещество внедряется в мое тело. Рано или поздно оно меня свалит с ног.

Зрение туманится.

Я борюсь, пытаюсь удержать равновесие, однако тело слабеет. За две недели недоедания, из-за сильного истощения и постоянного воздействия яда я исчерпал все свои ресурсы. Адреналин, весь, до последней капли, меня покинул.

Вот и все.

Я падаю, и воспоминания поглощают меня.

Я судорожно делаю вдох, возвращаясь в сознание, набираю в легкие воздуха до отказа, сажусь так быстро, что кружится голова.

К моим конечностям и вискам тянутся провода, аккуратно присосавшиеся пластиковыми щупальцами к рукам и ногам, к обнаженной груди. Я резко срываю их, вызывая переполох у ближайших мониторов. Выдергиваю из руки иглу и бросаю ее на пол, на несколько секунд зажимаю рану, чтобы не кровоточила. Поднимаюсь на ноги, оборачиваюсь вокруг оси, оценивая обстановку, но удержать равновесие не получается.