Одолень-трава

И вот в одну из бурных, вихревых ночей юноша вызвал всех духов, которые подчинялись его могуществу, и попросил изготовить ключ, отпирающий небесные врата. И духи помогли ему. Ярким золотом засверкал тот ключ, а сердце юноши загорелось надеждой. Теперь он полностью предался своей мечте и жил, завороженный мерцанием звезд и беззвучным дыханием облаков. Стараясь быть к ним поближе, юноша взбирался на высокие горы. И вот однажды, ясной весенней ночью, он смог подняться на высочайшую вершину Земли, которая пронзала небо, оставляя облака далеко внизу. Звезды заглядывали ему прямо в душу, заманчивые, желанные, и он протянул свой заветный ключ к ним навстречу. *

Звезды читали в его душе и безумные мечты, и бессонные ночи, которые проводил он над книгами, и его устремленность к высокому тайному знанию... И, почувствовав его искренность, соткали бесплотный лучистый мост, восходящий перед ним прямо в небо!

Юноша, зажмурясь, ступил на этот блистающий мост, потом осмелел, открыл глаза и двинулся все выше и выше, к самым вратам небесным, сжимая ключ духов в дрожащей руке. Звезды обступали его.

- Не бойся! - поддержала его Голубая Звезда.

- Не оборачивайся, - посоветовала Зеленая.

- Все забудь... - приказала Серебряная Звезда, и с ног до головы залила юношу потоком огнистых лучей.

И юноша уходил все дальше и дальше в ночное небо, понимая, что скоро достигнет места, где времена исчезают, сливаясь с вечностью. Он уже чувствовал близость тех тайных врат и, наконец, увидел тот самый замок, куда должен был вложить свой заветный ключ.

- Все забудь! - напомнила ему Серебряная Звезда. - Я вижу, ты еще не забыл ту сирень, которую вы сажали вместе с отцом, когда ты был маленьким, китайские фонарики в детской и полосатого котенка, будившего тебя по утрам! Ты не забыл о маме, которая так любила петь и рассказывать сказки и, смеясь, успокаивала тебя, когда ты плакал...

Юноша замер на месте с ключом в руках. Что-то творилось с ним непонятное: он задрожал, зарыдал и... обернулся. И в то же мгновение полетел вниз, на Землю.

Долго-долго не открывал глаз юноша, никто не знает, сколько времени лежал он на талой весенней земле, все еще сжимая в руке свой ключ. Когда очнулся увидел, что лежит около своего дома. А золотой ключ пустил корни в набухшую землю и прямо на глазах превратился в нежный весенний цветок! С тех пор цветок этот всегда распускается по весне первым, потому и зовут его первоцвет.

****

Скучун любовно разгладил помятые желтые лепестки. Его слушатели молчали, думая каждый о своем.

- Посмотрите, - Скучун говорил медленно, перемежая свои слова долгими паузами, - все складывается одно к одному, как звенья цепочки: и моя книжная болезнь, и эта легенда, и тайный знак - первоцвет, подаренный Девой-птицей, и весть о том, что ключ от Вещего Леса - в молчании... Для меня теперь все прояснилось...

- А вот мне, например, ничего не ясно, - перебила его Ксюн. - Что же все это значит, Скучун? Не томи, объясни по-человечески!

- Мысль! Вот наш поводырь: наша собственная мысль!

- Как это? Бред какой-то...

- Ну а я начинаю кое-что понимать, - сказал Старый Урч. - Помнишь, Ксюшечка, когда ты отправилась в книгохранилище выручать Скучуна, я говорил тебе, что мысль - это огромная сила, которая создает все, что нас окружает...

- Да, это именно так, - подтвердил воодушевленный Скучун. - Мысль о Лесе сама приведет нас к нему, только для этого мы должны позабыть обо всем, кроме Леса, и стремиться к нему всем своим существом! Наши мысли повлекут нас сами собой, все будет зависеть лишь от того, какие они... Мысли, порожденные обыденными привычками, будут грузом притягивать нас к земле и не позволят душе преодолеть границу магического пространства, не допустят нас к Духу Леса. К нему попадет только тот, чья жажда иной, высшей жизни окажется сильнее земных привычек и помыслов...

- Теперь я понимаю, - догадалась Ксюн, - что Дева-птица дала тебе примулу, надеясь, что ты вспомнишь легенду и, поняв ее скрытый смысл, найдешь в ней ключ к Духу Леса... Как ты говоришь: путь к нему - в наших мыслях о нем? Только вот как же не думать ни о чем, кроме Леса, если мыслей в голове целый ворох...

- Да уж, - покачала головой Кутора. - Вот так задачка! И что же, нельзя даже о сладеньком помечтать?!

- Ни-ни... Кутора, детка, постарайся понять: одна ошибка - и конец всему... ни Леса, ни Москвы, ни Личинки...

Скучун был весь наэлектризован от волнения. Ксюн ойкнула, ужаленная искрящимся трескучим разрядом, когда дотронулась до его носа.

- Так... - Скучун оглядел всю компанию. - Давайте решим, идете вы дальше или нет - это становится опасным. Тени бродят кругом, мне все время мерещится, будто кто-то невидимый смотрит на нас.

- Идем, конечно, идем, - ответил Урч за всех. - Отступать теперь, когда ты решил головоломку, уж вовсе глупо...

- Ну тогда запомните, братцы: никаких посторонних мыслей. Ни-ка-ких! Думать только о Духе Леса, о том, что мы идем к нему на помощь. Разговаривать не будем - слова собьют нас с толку... Мне кажется, мы сами почувствуем, когда цель будет близка.