Одолень-трава

На резном крыльце терема стоял наместник. На этот раз Берко удержал мелодию, хотя видел, как заходили желваки на лице Стригура. Хозяин уже открыл рот для приказа, но паренек не спел – выплюнул – короткое проклятие. Стригур побагровел, согнулся пополам, слуги бросились к господину, а Берко, перекинув Черета через холку жеребца, с трудом взобрался в седло. Когда двор наместника остался позади, перед глазами мальчика встала знакомая заводь, поблескивающая вода, рябь в том месте, где, уступая течению, колышутся заросли тростника. И пока вез с каждым мигом слабеющего Черета, он не отпускал видение.

Наконец конь остановился на берегу. Потянулся к воде. Берко неуклюже сполз на землю. Продолжая петь, опустил невесомое тело Черета в воду, наклонился, пристально следя, как оно растворяется, исчезает. Хотелось зареветь, но слез почему-то не было. Он разрешил мелодии смолкнуть, позвал тихонько:

– Черет? Черет, отзовись. Тишина. Берко вспомнил, как старик-чародей уговаривал его спеть реке. Опустив руки в воду, заставил пересохшее горло вытолкнуть новую песню. Требуя: «Ответь – что с ним? Он будет жить?». И незнакомый голос-мелодия ответил: «Он здесь, во мне, значит, с ним все хорошо. Спасибо, что вернул моего ребенка. Но он не сможет тебе ответить – ни сейчас, ни позже» «Но... почему?» «Сейчас его нет. Просто нет. А когда он родится, то не вспомнит о прежней жизни...», – журчащий голос умолк. Потом, словно опомнившись, опять всколыхнулся: «Ах да, его долг... Чего ты хочешь от меня, человек?» «Мне ничего не нужно... Нет, пусть Черет вспомнит меня... когда родится» «А также – несвободу, бессилие, смерть?.. Ты этого хочешь?», – голос ласково укорял. И Берко смутился: «Ну... тогда пускай мы познакомимся заново. Прошу тебя. Я буду знать его, а он... ему будет казаться, что мы давно знакомы». Плеск реки, в котором долго-долго нельзя было разобрать ни слова. Наконец, тихий шепот: «Хорошо, я подумаю. Приезжай сюда весной, человек. Выпьешь талой воды, споешь мне песню. Вот тогда и поговорим». «Спасибо», – Берко, шатаясь, отошел, прилег на траву. Устало подумал, что немного отдохнет и можно возвращаться... домой, к Лену.

© Copyright Александрина Ван Шаффе