Одураченные. Из дневников (1939—1945)

Нынешняя внешняя политика не возникла на пустом месте. В начале века ненависть всего мира к нам вызвали пангерманцы со своим союзом (Класс, фон Ревентлов и иже с ними). Плачевный исход Мировой войны (1914–1918) заставил этих господ, несущих полную ответственность за ее длительность, на некоторое время примолкнуть. Зато как потом воспряли духом все проповедники насилия и шовинисты! НСДАП с ее хищническими планами была отличным инкубатором для взращивания политиков-силовиков такого же пошиба. Разнузданной пропагандой своих идей могли заниматься все, кто считал агрессию и экспансию единственно возможным средством достижения внешнеполитических целей. Все это не могло не привести к войне, развязанной в 1939 году. На мировой арене вспыхнул пожар, какого не знала история человечества. Поджигателями выступили национал-социалисты, исключившие всякую свободу слова.

Врагом государства был каждый, кто хотя бы намеком выражал свое неприятие нацистского режима. Но не бороться с ним нельзя. Компромисса тут быть не может. Или — или! Народ, презревший собственную конституцию, как это сделали немцы, не имеет права на существование. Народ, который отказывается от основных прав и свобод, — беспринципный, трусливый сброд.

2 июля 1941

У нацистов звонкие, но, по сути, гнилые лозунги. Они зовут крепить «народное единство», хранить верность «крови и почве» предков, ставить «общее благо выше личного» и т. п. Оглушенный ими рядовой немец идет у нацистов на поводу, позволяя обращаться с собой как со скотиной в стаде ему подобных.

5 июля 1941

Говорят, что в Гиссене арестован лесничий Риттер — за его высказывания о том, что война продлится еще три года. Два года назад его бы расстреляли, если б он сказал, что война продлится еще два года. Говорить правду нельзя.

7 июля 1941

Сегодня мой отец отметил бы свое восьмидесятилетие. Что он, друг мира, сказал бы об этой жуткой мясорубке? Как часто он напоминал мне, что я предсказывал поражение Германии в войне 1914–1918 гг. Предупреждение о гибельности войн, равно как и проповедование умеренных взглядов, в Германии, — лишь глас вопиющего в пустыне. Ореолом героев окружены человеконенавистники, авантюристы и не знающие упреков совести рубаки.

На фронте все еще никаких явных изменений.

Только что Хельга Э. рассказала, как она навещала родственника в резервном госпитале в Трайзе. Я спросил, какое там настроение. По ее словам, пациенты и врачи считают, что с Россией мы справимся в этом году, чтобы в следующем вплотную заняться Англией! Значит, люди этой породы войной еще не насытились. Их трудно понять, но факты — вещь упрямая.

12 июля 1941

Если бы наша нация сохранила душевное тепло и обладала чувством юмора, то жила бы совсем по-другому и послала бы треклятый милитаризм ко всем чертям.

15 июля 1941

Неужели во всей Германии нет людей, которые смотрят на нынешнюю ситуацию критически? Ясно одно: по своей воле немецкий народ — по крайней мере, здешнее население — ничего не предпримет, чтобы изменить существующее положение. Как стадо баранов никогда не взбунтуется против стерегущей его овчарки. Массы относятся к своей участи с тупой покорностью. Все еще надеются, что с помощью оружия можно добиться победы. Изменить тут ничего нельзя. Переворот в сознании может произойти только в результате военного поражения или краха в экономике. Но для этого нужна еще и поддержка извне. «Что тут поделаешь» или «Изменить мы ничего не можем» — вот возражения людей, вполне способных на самостоятельные действия. Немецкий народ стал на удивление немощным и трусливым.

Но я не хочу быть несправедливым. Слабаков в остальном мире тоже не перечесть: австрийский народ, правительство Чехословакии, король Дании, королева Голландии, король Бельгии, правительство Норвегии, маршал во Франции, премьер-министр Чемберлен в Англии, народные комиссары в России (в 1939-м союз с Германией). Всех их Адольф Гитлер перехитрил или подкупил. Только меня поймать на удочку ему не удалось. Почему?

С самого начала я относился к Г. как к оратору-фанатику, обладающему силой внушения. Многие из слушателей оказались в его власти, особенно те, кто не имел своего мнения и не разбирался в политике. Гитлер же, несомненно, — большой знаток человеческих душ. Свою партию он выстроил, используя слабости сограждан. В итоге она стала единственной и господствующей.

Увидев, что среди сподвижников Гитлера много бывших офицеров, я понял, какой стезею он пойдет. Понял, что все действия Г. и его окружения были подчинены исключительно одной цели — подготовке к новой большой войне. Гитлерюгенд, Союз немецких девушек, CA, СС, нац.-соц. корпус автомобилистов служили своего рода кузницей кадров. Затем была введена трудовая повинность, создан вермахт.