«Мы сотрем их города с лица земли», — орал Адольф Гитлер, имея в виду английские города. И действительно города стираются
сегодня с лица земли — только это немецкие города. <…> Сколько церквей и других культурных памятников разрушено вермахтом? Кто уничтожил все синагоги в Германии и на оккупированных территориях? Те, кто объявил тотальную войну, не имеют право жаловаться.Когда немецкие летчики бомбили города в Испании, Польше, Голландии, Бельгии, Франции, Югославии и других странах, то наверняка выискивали не только военные объекты. Славя войну, знай, что в ответ получишь по шее. C’est la guerre! [52]
Немецкое наступление на Востоке стыдливо изображают как контрудар. Я, во всяком случае, очень удивлен, что наше преступное Верховное командование вновь отдало приказ о наступлении: оно же не обойдется без огромного количества жертв. И это в тот момент, когда противник может начать действовать на юге Европы.
Американцы и англичане наступают на Италию! Теперь каждый может увидеть, что из себя представляют «крепость под названием Европа», «Южный вал» и «железная стойкость» итальянцев!!
Немецкие войска сражаются на Сицилии, неся бессмысленные потери. Англичан и американцев можно на пару дней задержать, но исхода боев это не изменит: остров будет вскоре в руках противника. Германия занята на Востоке и в других частях Европы и не в состоянии, поддерживая итальянцев, остановить союзников. У дуче нет иной возможности, кроме как капитулировать!
Рассчитываю на революцию против фашистского режима. Надеюсь, что итальянский народ найдет в себе для этого силы.
Ось сломалась! Муссолини ушел со своего поста
. Диктатор потерпел фиаско. Фашистский балаган рухнул. Народу теперь разбирать руины.Итальянского Господа Бога, то бишь дуче, больше нет на оси Берлин — Рим! Интересное наступает времечко. Что скажет теперь д-р Геббельс?
Ожесточенные бои в районе Орла. Сводки германского командования говорят о «планомерном» отступлении. Немецкое войско всегда похвалялось своей неотразимой наступательной силой. Теперь речь только об обороне.
В прошлом мы утверждали, что русские способны на крупные наступательные операции только зимой. И вот они мощно наступают посреди лета!..
Что говорят люди? В целом никакого душевного подъема. Но точно сказать сложно, так как мало кто решается открыто высказать свое мнение. Везде по-прежнему царит страх. У противников нацизма больше нет сомнений в том, что Германия потерпит поражение. Но определить, кого больше — оптимистов или пессимистов, невозможно.
«Стратегическая цель достигнута» — так с детской наивностью расценивается поражение под Орлом. Быть может, однажды нам расскажут, что весь Восточный фронт был свернут, поскольку вся занятая вермахтом территория оказалась разрушенной и ни к чему не пригодной. Не удивлюсь, если именно так будет объясняться грядущее «укорачивание фронта».
Ради разнообразия напишу разок о себе. Минувшая ночь прошла вполне в духе военного времени. Лег спать в 21.30. Вскоре после полуночи проснулся от грохота. Были отчетливо слышны разрывы бомб и выстрелы зениток. Пожалуй, со стороны Франкфурта или его пригородов. Не мог уснуть до двух часов. Без четверти четыре тревожно зазвонил будильник. Уже начинало светать. Поездом в 4.57 через Хунген (стояли почти час) и Штокгейм (стояли час с четвертью) — в Альтенштадт. Прибыли туда в 8.25. Каждую неделю, начиная со среды, три дня работаю в Альтенштадте. Живу в гостинице у фермера Августа Г. <…>
Сводки о положении на фронтах составлены так, чтоб не оставалось сомнений: все операции противника обречены на провал. Изо дня в день в первую очередь сообщается о его колоссальных потерях. Цель: утешить народ, который не может не знать о наших собственных потерях. Как все это глупо.
Верховное командование вермахта выгораживается с помощью удобных для него формулировок. Отступление — это не что иное, как «выравнивание линии фронта» или «отрыв от противника». И, конечно же, враг «не мог воспрепятствовать таким действиям или даже их не заметил». <…>
5 августа в газетах крупным шрифтом: 300 тысяч истекших кровью красноармейцев. И вот уже на следующий день говорится о 600 тысячах убитых, раненых и взятых в плен. Почему же ничего не сообщается о наших павших, раненых, пропавших без вести?
Неужели не ясно, что Германию должно интересовать прежде всего число собственных
потерь, число ее сыновей, павших на поле боя?Полдень. Гул в небе. Видим три группы самолетов. Гадаем — немецкие или вражеские? Я говорю — американские, судя по тому, что летят очень высоко. Насчитываем 180 машин. Идут они с востока на запад. Может быть, отбомбились над Нюрнбергом?
Странная ситуация. В воздушном пространстве Германии враг передвигается так, как будто он у себя дома. Кто же тут все-таки хозяин?