Одураченные случайностью

Я не буду говорить, что не вижу никакого героизма в накапливании денег, особенно, если в дополнение человек достаточно глуп, что даже не пробует получить какую-либо материальную пользу из богатства, кроме как удовольствия регулярного подсчета монет. У меня нет желания жертвовать многими личными привычками, интеллектуальными удовольствиями и личными стандартами, чтобы стать миллиардером, подобно Уоррену Баффетту. Я не вижу для себя смысла становиться таким, если должен принять спартанские (даже скупые) привычки и жить в убогом доме. Что-то похвалы, расточаемые Баффетту за проживание в строгости, в то время как он столь богат, не радуют меня: если его строгость довести до логического конца, он должен стать монахом или социальным работником. Мы должны помнить, процесс накопления богатства ― вполне эгоистичный акт, а совсем не социальный. Отличительная черта капитализма в том, что общество может воспользоваться преимуществом людской жадности скорее, чем людской благожелательности. Однако нет никакой необходимости расхваливать такую жадность в качестве морального (или интеллектуального) достижения (читатель может легко заметить, что, кроме очень немногих исключений, подобных Джорджу Соросу, меня не впечатляют люди с деньгами). То, что человек стал богатым, не нельзя считать моральным достижением, однако это не является серьезным недостатком книги.

Как мы сказали, герои Миллионера по соседству ― аккумуляторы, люди, которые отсрочивают расходы ради инвестиций. Бесспорно, такая стратегия может работать; трата денег не приносит никаких плодов, кроме удовольствия расточителя. Но преимущества, обещанные в книге, кажутся чрезвычайно завышенными. Тщательное прочтение их доводов показывает, что выборка включает двойную дозу пристрастия выживания. Другими словами, она имеет два объединенных недостатка.

Видимость победителей

Первое пристрастие появляется из того факта, что богатые люди, включенные в выборку, находятся среди удачливых обезьян с пишущими машинками. Авторы не сделали никакой попытки скорректировать свою статистику в связи с тем обстоятельством, что они видели только победителей. Они не упоминают об «аккумуляторах», накопивших «неправильные вещи» (члены моего семейства могут быть экспертами в этом вопросе), о тех, кто накопил валюту, которая позже была девальвирована, или акции компаний, впоследствии обанкротившихся. Нигде мы не видим упоминания о том, что некоторые люди были достаточно удачливы, чтобы вложить капитал в победителей, ― без сомнения, они попали в книгу. Я предлагаю способ справиться с этим пристрастием, уменьшив размер богатства среднего миллионера, скажем, на 50 % на том основании, что пристрастие способствует тому, что средний собственный капитал такого миллионера, должен быть выше на такую же величину (это есть добавление эффекта проигравших в нашу выборку). Безусловно, сказанное изменило бы заключение.

Это бычий рынок

Что касается второго, более серьезного недостатка, то я уже говорил о проблеме индукции. Обратимся к необычному эпизоду в истории, предположив, что текущий рост стоимости активов является постоянным (такая вера преобладала на рынке перед большим крушением, которое началось в 1929 году). Помните, что цены активов свидетельствовали (в том числе и во время написания книги) о наличии самого большого бычьего рынка в истории, когда стоимости астрономически увеличились в течение прошлых двух десятилетий. Доллар, вложенный в среднюю акцию, вырос бы почти в двадцать раз с 1982 ― и это средняя акция. Выборка могла бы включать людей, которые вкладывали капитал в акции, давшие большую прибыль, чем средняя.

Фактически, все субъекты рынка стали богаче в силу инфляции цены активов, другими словами, благодаря недавней инфляции финансовых бумаг и активов, начавшейся в 1982 году. Инвестор, который исполнял ту же самую стратегию в течении не столь благоприятного для рынка периода, мог бы рассказать другую историю. Вообразите, что книга написана в 1982, после длительной «эрозии стоимости» акций, скорректированной на инфляцию, или в 1935, после потери интереса на рынке акций.

Или представьте, что рынок акций Соединенных Штатов ― не единственное место для инвестиций. Вспомните судьбы тех, кто вместо расходования своих денег на дорогие игрушки и лыжные поездки, купил казначейские облигации, номинированные в ливанских лирах (как делал мой дедушка), или бросовые облигации от Майкла Милкена [26] (как делали многие из моих коллег в 1980-ых). Обратимся глубже в историю, и вообразите «аккумулятор», покупавший Российские Имперские облигации, с подписью Царя Николая II, и пытавшийся получить деньги по ним от Советского правительства, или недвижимость Аргентины в 1930-ых (как делал мой прадедушка).

Ошибка игнорирования пристрастия выживания является типичной, даже (или, возможно, в особенности) среди профессионалов. Как? Дело в том, что мы обучены пользоваться преимуществом информации, которая находится перед нашими глазами, игнорируя информацию, которую не видим.