Одушевленный ландшафт. Сборник статей

Ландшафт — сплошная среда без изъятий, лакун и пустот; таковые могут характеризовать лишь отдельные составляющие или представления. Озера или города занимают отдельные места, но потенциально они находятся везде; признак «быть озером» для любого места осмыслен, но принимает нулевое значение, как для змеи признак наличия конечностей осмыслен, но принимает нулевое значение. В каждом месте ландшафта «что-то» есть. Это «что-то» имеет адресную (координатную), телесно-вещественную, признаково-типологическую и смысловую определенность. Приведу пример своих путешествий. В ряде мест южной восточно-европейской тайги на залесенных старых песчаных дюнах, зрелый сосняк с можжевельником в подлеске; ландшафт креативен для длительных одиноких прогулок с размышлениями; при близости водоема и транспортной доступности высокоаттрактивен, активно посещается, быстро деградирует; в сезон созревшей черники посещаем сборщиками ягоды.

Это «что-то» описывается отношениями и признаками. Первое — указание на местоположение: включение, принадлежность к совокупности мест, ареалу, соседство и удаленность (обычная мера удаленности — расстояние, не обязательно пространственное и метрическое). Второе — количественная (плотность населения или биомассы) или качественная определенность, свойство (доминирующая группа, тип растительности).

Эта сплошность особенно явлена в сравнении с обычным линейным текстом, составленным дискретными знаками. В ландшафте нет отдельностей, соответствующих знакам, но они могут быть на карте, презентирующей пространство ландшафта, хотя карта сплошная. Места как компоненты ландшафта могут соседствовать, но невозможна ситуация, когда между местами с присущим им ландшафтом есть нечто, ландшафтом не являющееся. Если места сопряжены границей, то эта граница не иноприродна, а соприродна ландшафту и сама есть особая часть ландшафта; в типологии ландшафтов граница — особый тип мест [Каганский 2001а]. Границы в ландшафте (и тексте?) — реально-телесные «швы», а не просто паузы, пробелы, лакуны в классификационной онтологии.

Согласно фон Икслюлю, К. Д. Старынкевичу, видимо, и В. И. Вернадскому и И. Хофмейеру при дискретности организмов последний не является минимальной единицей земной жизни в силу связности/сплошности геомериды (биосферы).

Морфология и семиотика сплошных сред не разработаны.

Этому сплошному многообразию присуща окрестностность. Все осмысленные характеристики ландшафта осмыслены только для места ненулевых размеров, даже в идеализации несводимого к точке. Плотность населения или биомассы характеризует некоторую площадь, место. Равно доминирующая порода деревьев, этническая группа, тип растительности, тип расселения не может быть реализован и быть мыслим для точки. Аналогия — отношение макроскопических и микроскопических параметров в физике. Первые, такие как температура воздуха, требуют некоторого размера, поскольку температура — осредненная мера скорости движения ансамбля молекул, имеющего размер. Отдельная молекула тоже неточечна, но на макроскопическом уровне размер занимаемого ею пространства может быть представлен как точечный, если пренебречь квантово-механическими эффектами; молекула не имеет признака «температура». Физические явления сплошных сред, например изучаемых в гидроаэромеханике имеют макроскопические и микроскопические параметры. Ландшафт не микроскопичен — любая порция ландшафта макроскопична, микроскопические признаки неосмысленны.

Окрестность — не контур, не ячейка, не тело; это место, где ландшафт сам себя являет; феноменология, а не геометрия. Бессмысленно вопрошать или утверждать о форме и границах этих окрестностей, но осмысленно об их размерах. Если окрестности в исследовании превращаются в площадки описания, тогда они получают форму и границы, возникает и задача оптимального их конструирования и размещения, репрезентативной их сети.

Множество окрестностей для реальной территории бесконечно и не счетно. Прямо противоположная точка зрения отождествляет окрестности с минимальными ареалами; тогда множество окрестностей конечно. Здесь в понимании (постулировании?) морфологии ландшафта семиотически текстовая («минимальный ландшафт»[4] как буква/слово) и биологическая (как клетка) парадигмы неосознанно объединяются. Если принятие «парадигмы кирпичиков» исключает проблему окрестностей, то принятие окрестностей не ведет к принятию более конкретных допущений о морфологии ландшафтного пространства и потому предпочтительнее.

Уподобление морфологии ландшафта клеточно-тканевой структуре организма очень привлекательно, но в целом неправомерно, поскольку в ландшафте нет гомолога клетки не просто как условно выделяемого блока невысокой целостности (этого сколько угодно), а как самостоятельной высокоорганизованной связанной интегрированной отдельности с выраженными естественными границами. Но особые типы таких ландшафтов существуют — см. советское пространство с его отчетливо отдельными административными регионами [Каганский 2001а].