Читаем Одушевленный ландшафт. Сборник статей полностью

Природный ландшафт разграничивается (районируется) в общем с внешней исследовательской и/или инженерной позиции. Но коль скоро географ есть мыслящий сгусток ландшафта, то его членение есть своеобразная рефлексия и природного ландшафта. Культурный ландшафт саморазграничивается собственными культурными компонентами и практиками. Отсюда вывод, что статус районирований и границ в природном и культурном ландшафте принципиально различаются по позиции, однако логически (структурно) общи. Но исследовательское расчленение культурного ландшафта является (должно быть) диалогом с его саморасчлениями.

Резюмирую категории пространственной морфологии ландшафта:

• сплошность;

• семиконтинуальность;

• окрестностность;

• порционность;

• гетерогенность;

• комплексность;

• многослойность;

• масштабность;

• полимасштабность;

• анизотропность;

• районность;

• зональность;

• позиционность;

• экотональность;

• статусная детерминация.

Три атрибута и индикатора ландшафта

Теперь представлю морфологию ландшафта принципиально иначе по подходу. Если феномен можно постигать/ исследовать некоторыми способами/методами/техниками, и это хорошо известно и доказано в рассмотренном выше отношении (показано), то в основании (продуктивной применимости) этих методов уже лежат базовые представления о феномене. Сама применимость методов должна многое говорить о феномене, особенно если этих методов несколько и они разные. Тогда получаем новый дополнительный список атрибутов морфологии ландшафта:

• путешествуемость;

• районируемость;

• картируемость.

Тогда ландшафт — объемный многокомпонентный телесно-смысловой комплекс поверхности Земли на природной основе, картируемый, районируемый и путешествуемый.

Аналогично текст — знаковый комплекс, который можно читать, реферировать, переводить etc. Возможность путешествования — интегральный индикатор типа пространства. Чем полноценнее путешествие, тем ближе его пространство к ландшафту.

Эту особенность ландшафта — путешествуемость (термин образован по модели «дифференцируемость функции»). Путешествие — активное включенное постижение разнообразия ландшафта движением в трех сопряженных пространствах: ландшафтном, личностном и когнитивном. Эти пространства имеют общие узловые точки [Каганский 20016; Каганский 2018].

Коль скоро путешественник познающее существо, «живой прибор», то создание представления о предмете посредством экспликации оснований продуктивной работы этого прибора вполне правомерно. Дифференцируемыми и интегрирование функций — способ их изучения, отсюда соответствующие функции именуются дифференцируемые и интегрируемыми, их свойства — дифференцируемость и интегрируемость. Для пространственных ландшафтных сред — их аналоги путешествуемость, районируемость и картографируемость; из них дедуктивно выводимы многие важные существенные особенности ландшафта. Кстати, функции, описывающие (почти любой) «рельеф» ландшафта, — дифференцируемые, «гладкие».

Литература

Арманд А. Д. Ландшафт как конструкция // Изв. Всес. географ. — об-ва, 1988. — Вып. 2. — Т. 120. — С. 120–125.

Арманд Д. Л. Наука о ландшафте. — М.: Мысль, 1975. — 286 с.

Берг Л.С. Ландшафтно-географические зоны СССР. Ч. 1. — М.; Л.: Сельхозгиз, 1931.

Визгин В.П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. — М.: Наука, 1982. — 429 с.

Каганский В.Л. Районирование как расчленение континуальных предметных сред // Классификация в современной науке. — Новосибирск: Наука, 1989. — С. 129–140.

Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: Новое литературное обозрение, 2001а, 576 с.

Каганский В.Л. Путешествие в ландшафте и путешествие в культуре // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. 2001б, вып. 2. С. 3–18.

Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. — 2009. — № 1. — С. 62–70.

Каганский В.Л. Путешествия теоретика // ГЕОГРАФИЯ И ТУРИЗМ / GEOGRAPHY AND TOURISM, 2018. № 1.

Каганский В.Л. Беларусь: география и судьба страны // 7 искусств, 2020, ноябрь.

Кордонский С.Г. Циклы деятельности и идеальные объекты. М.: Пантори, 2001. 176 с.

Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики. М., 1927. URL: https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9B/losev-aleksej-fedorovich/forma-stilj-virazhenie/4

Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии. Смоленск: Ойкумена, 1999. 256 c.

Семенов-Тян-Шанский В. П. Район и страна. М.; Л.: Госиздат, 1928. 311 c.

Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983, с. 227–284.

Тюнен И. Изолированное государство. М.: Изд-во газеты «Экономическая жизнь», 1926.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература