Of Dragons, Roses and a Second-Hand Match (СИ)

Во время долгой дороги из столицы у него было время подумать, и Нед пришел к окончательному решению, что он ничего не расскажет Кейтилин о происхождении Джона. Поначалу он хотел довериться ей, но затем, чем больше Нед думал об этом, тем более понимал, что это невозможно, пусть даже ему и не нравилась даже сама мысль об обмане. Однако, он не мог просить Кейтилин участвовать в измене королю, а ведь это было именно то, что он сам намерен был сделать, да и как он мог гарантировать ее молчание? Конечно, Кейтилин была его жена, но фактически они были едва знакомы, и Нед понятия не имел, как она может отреагировать на подобные новости, поддержит ли вообще его планы. Если же когда-либо ей придется выбирать между Джоном и ее собственным ребенком, Нед знал, что выбор будет тут однозначен и не мог винить ее за это. Оставался единственный вариант — жить с этой ложью.

Бедная Кейтилин, подумал Нед. Когда она принимала его руку в септе Риверрана, она, должно быть, думала, что выходит замуж за благородного человека.

Остаток пути выдался напряженным для Неда, который размышлял о том, какой разговор состоится между ним и женой, когда ему придется показать ей Джона. Он был настолько поглощен своими мыслями, что все дни словно слились воедино, когда перед ним возникли серые стены Винтерфелла.

Подвесной мост был поднят, а ворота закрыты, но когда Нед приблизился, то стражник узнал его и крикнул кому-то, чтобы открыли ворота для лорда Эддарда. Он услышал треск льда на цепях моста, который вскоре с глухим стуком опустился на землю. Нед направил лошадь вперед, сделав знак Вилле следовать за ним.

Во дворе замка было тихо, лишь несколько человек работали возле конюшен, убирая солому в телегу. В этот раз там не было Мартина Касселя, а первым, кто вышел навстречу Неду, был Бенджен.

— Нед! — закричал он. — Добро пожаловать домой!

Нед спрыгнул вниз с седла, а один из мальчиков-конюхов устремился к нему, чтобы взять поводья.

— Как же я раз видеть тебя, — он крепко обнял Бенджена.

Прошел год с того момента, как Нед в последний раз видел своего младшего брата, и с того момента мальчик заметно изменился. Он подрос на несколько дюймов, черты его лица стали тоньше и менее детскими, а на подбородке уже темнела первая щетина. Его брат стал практически взрослым.

— Ты хорошо выглядишь, — отметил Нед.

— А ты выглядишь уставшим, — ответил Бенджен, криво улыбнувшись. — Путешествие было тяжелым?

Нед вздохнул.

— Весь этот год оказался очень тяжелым для меня, — сказал он. — Пойдем, мне нужно многое тебе рассказать.

Оказавшись в кабинете отца, Нед не стал садиться на стул, чувствуя себя неловко в этой комнате, которая, как знал, хотя и принадлежала теперь ему, но все равно до сих пор здесь чувствовался дух его отца. Вместо этого он направился к окну и выглянул в него. Вдали была видна богороща, с величественным сердце-древом, чьи белые ветви с красными листьями стремились к небесам. Туда Нед намеревался отправиться в ближайшее время, чтобы помолиться Старым богам.

Он услышал, как его брат выдвинул один из стульев и сел, после чего Нед повернулся к Бену.

— Лианна умерла, — коротко сказал он.

После этих слов Бенджен побледнел, вглядываясь в лицо Неда так, словно пытаясь уличить во лжи.

— Когда? — наконец, спросил мальчик.

Нед задумался. Он видел три полных луны с того судьбоносного дня в горах Дорна.

— Три луны назад. Она умерла у меня на руках от лихорадки, когда я нашел ее, — он не стал рассказывать подробности и молился, чтобы Бен не стал ничего у него спрашивать.

— Боги… — прошептал Бенджен.

Мальчик быстро заморгал, стараясь сдержать слезы, а затем с силой потер глаза кулаками. Нед молчал, давая возможность брату успокоиться. Хотя он сам всегда был близок с Лией, именно Бен больше всех из них проводил времени с сестрой.

— И ты ничего не смог сделать?

— Она была уже при смерти, никто уже не смог бы ничем помочь, — покачал головой Нед.

Молчание затянулось. Нед не решался прервать его, считая, что брату просто нужно время, чтобы осознать услышанное, однако, неожиданно Бен открыл глаза и посмотрел на него.

— Я хочу надеть черное, — сглотнув, вдруг твердо заявил мальчик.

— Что? — поразился Нед.

— Ты меня слышал, братец.

— Я-то слышал, — согласился с ним Нед. — Но я не понимаю. Тебе едва исполнилось пятнадцать лет. Почему ты решил поступить так?

— У меня есть свои причины, — ответил Бенджен, совершенно не добавляя ясности. — И, кроме того, нет ничего странного в том, что Старк может вступить в Ночной дозор.

Нед изумленно посмотрел на брата. Да, то, что на протяжении многих лет немало Старков вступали в Ночной дозор, и кое-кто из них становился даже лордом-командующим, но ведь Бенджен был еще так молод. Понимал ли он вообще, что делает и от чего отказывается?

— Я знаю об этом, — сказал Нед. — Но для тебя всегда будет место в Винтерфелле, как моему брату.

Бенджен пожал плечами.

— Да… — отстраненно сказал мальчик. — Но служить в Ночном дозоре не менее благородно.