Of Dragons, Roses and a Second-Hand Match (СИ)

— Десять лет — это важный возраст, — наконец, сказал он. — Он означает то, что мальчик начинает становиться мужчиной. Через шесть лет ты уже будешь взрослым и должен будешь исполнять все мужские обязанности, хотя, по правде говоря, в том непредсказуемом мире, что мы живем, многим приходится принимать на себя эти обязанности в гораздо более юном возрасте, — отец сделал паузу, выражение его лица сейчас было твердым, а голос — официальным, Робб говорил, что так полагается настоящему лорду. — Я верю, что ты сделаешь правильный выбор в своей жизни, Джон, так же как я верю в Робба. Надеюсь, что ты не разочаруешь меня.

— Конечно же нет, отец, — решительно затряс головой Джон.

— Вот и хорошо, — лорд Эддард улыбнулся и подтолкнул Джону через стол кусок пергамента. — Это тот же список, что я давал Роббу месяц назад. Как и он, ты можешь выбрать десять блюд из него. Но выбирай с умом, разумеется, я хочу, чтобы ты выбирал по своему вкусу, но не забывай, что там так же будут еще и гости, которые предпочли бы увидеть не только десять разных блюд из курицы.

Джон удивился, недоумевая, кто же могут быть эти гости. Он знал, что его отец пользуется огромным уважением среди своих знаменосцев, но он явно не мог бы рассчитывать на то, чтобы те посетили празднование в честь его сына-бастарда.

— А кто там будет? — не сумел справиться с любопытством Джон.

— Я предложил старейшинам горных кланов прислать своих представителей в Винтерфелл. Будут кланы Норри, Флинты и Вуллы, Харклеи, Лиддли и Нотты. Они из Первых людей, но они так и северяне, а их старейшины мудры и благородны. Они — одна из важнейших опор дома Старков уже тысячи лет. И я намерен показать тебе и Роббу, как с ними нужно общаться.

Джон мало что узнал о горных кланах во время своих уроков. Это были простые люди, живущие в своих пещерах и деревянных хижинах, но приспособившиеся к суровым условиям вокруг них. Мысль о том, чтобы увидеть их в качестве своих гостей, взволновала Джона, ведь даже к Роббу были приглашены лишь знаменосцы отца.

Мальчик посмотрел на список, который ему дал отец. Он был обширный, с полусотней разных вариантов, и лорд Эддард терпеливо ждал, пока Джон прочитает их все. Когда он закончил и поднял взгляд, то увидел, что отец протягивает ему перо, которое уже обмакнул в чернила.

— Если ты четко отметишь те, что выбрал, то на кухне смогут правильно тебя понять.

Джон сделал, как ему было сказано, вырисовывая аккуратный крестик возле каждого из десяти выбранных блюд, а затем передал пергамент обратно отцу, который, пробежавшись по нему глазами, кивнул и поднялся со своего кресла.

— Хороший выбор, Джон. А теперь иди и возвращайся к своим занятиям, — сказал лорд Эддард.

Джон поднялся на ноги.

— Спасибо, отец, — сказал он.

Мальчик побежал обратно во двор, задыхаясь от волнения от мысли о праздновании собственных именин. Когда он добежал до двора, Робб как раз целился в мишень, но, увидев Джона, сразу же опустил лук.

— Ну как, ты выбрал? — спросил он.

— Да, отец сказал, что я сделал хороший выбор.

— Давай, рассказывай уже, что ты выбрал? — нетерпеливо поинтересовался у него Робб.

— Ну, многое, сам потом все увидишь. Но для тебя специально я выбрал молочного поросенка.

Робб просиял от удовольствия.

— Хороший выбор! — сказал он, заулыбавшись еще шире.

Джон взял свой лук и приготовился выстрелить в цель, когда за спиной у него раздался издевательский голос Теона Грейджоя.

— С чего бы вообще устраивать праздники в честь тебя, Сноу? Ты же не Старк, ты — бастард.

Эти слова прозвучали словно пощечина, и Джон, вздрогнув, выронил стрелу. Грейджой расхохотался. Джон, нахмурившись, посмотрел вниз на упавшую стрелу. Он не испытывал особо дружеских чувств к воспитаннику отца. Теон, долговязый и всегда улыбающийся мальчик, был несколько старше, чем он и Робб, но за этой вечной улыбкой у него скрывалась какая-то злоба, заставлявшая Джона не доверять ему.

— Бастардам такое не положено, — продолжил Грейджой. — С чего бы тебе быть исключением?

— Достаточно, Теон. Ты хочешь, чтобы я позвал лорда Эддарда? — пригрозил ему Джори, но Теон пропустил его угрозу мимо ушей.

Джон наклонился, чтобы поднять упавшую стрелу, чувствуя, как в глазах уже стали скапливаться слезы, и он заморгал, пытаясь их скрыть.

— Да он же плачет, — окончательно развеселился Теон, локтем толкая Робба, который продолжал молчать. — Ой, ну не плачь, Сноу, это не твоя вина, что твоя мать была шлюхой.

Это стало последней каплей. Джон развернулся и побежал, а слово «шлюха» продолжало звенеть у него в ушах. Он слышал громкий смех позади и подумал о том, смеялся ли сейчас Робб вместе с Теоном, поскольку не опасался теперь обидеть его своим смехом.

Он не знал, куда он бежит, а лишь хотел оказаться сейчас подальше от всех, в то время как по его лицу лились горячие слезы.

Наконец, когда он совсем выдохся, Джон замедлился, переходя на шаг, а затем и вовсе остановился. Он был в самой глубине богорощи. Он с яростью потер глаза кулаками, вытирая слезы.