Офелия (СИ)

- Пит, нарисуй ему статью? С моим портретом, - подмигнул из-под растрёпанной чёлки Йон. – Ты крутой художник. Кев, ты в курсе?

- Само собой! Вся средняя школа за ним ходит и ноет, чтобы тот комикс нарисовал.

- Во-от! Мы сейчас быстренько статейку сочиним, а Палмер оформит. Идёт, мистер Палмер?

- Вам это будет стоить десять фунтов! – взрослым басом ответил Питер, старательно надувая щёки.

- Да вы грабитель, а не журналист! – возмутился Йонас, уплетая штрудель и запивая его кока-колой. – Приличные люди платят за интервью!

- А журналисты не оформляют статьи! Это делают редакторы! – со знанием дела объявил Питер и потянулся за вторым пончиком.

Кевин сунул в рот ложку мороженого и вдруг подскочил на месте:

- Я придумал заголовок! «Грабли мира против нацизма»! – завопил он.

- Не! – замахал руками Йонас. – «Бешеные грабли из секретного отдела Британии нападают на фермеров»!

- Слишком длинно, - возразил Питер. – «Безжалостные грабли» - во!

Творческий процесс закипел. Кевин прикинулся пай-мальчиком и выклянчил у хозяйки кафе лист бумаги и карандаш, а пока та рылась где-то в подсобке, Йонас ловко стянул сигаретную карточку из пачки, лежащей около кассы. Через полчаса лист покрывали каракули, в которых только обладатель недюжинной фантазии признал бы готовый сценарий к гениальному короткометражному фильму ужасов о страшной ночи, в которую ожившие грабли принялись истреблять жителей маленького городка. Йонас с завыванием излагал сюжет, Питер записывал, изнемогая от хохота, Кевин вносил ценнейшие коррективы.

- В следующей сцене грабли объединяются! – провозгласил Йон. – Они строем маршируют к местному пабу и рыхлят алкашей!

- Сперва они рыхлят бутылки с пойлом, - вставил Кевин. – И страшно трещит юбка барменши. Как в «Психо», когда героиню убивают в душе.

- У неё не было юбки, - возразил Йон.

- Но было страшно!

- Давайте трещать юбкой! – одобрил Питер и скомандовал: - Я записал. Дальше!

Кончился первый лист, за ним щедро выданный второй, третий… Мальчишки смеялись, махали руками, шумели, заставляя посетителей оборачиваться. Взрослые кто улыбался, кто хмурился, кто-то попросил хозяйку кафе приструнить пацанов.

- Лето короткое, мистер, - улыбаясь, ответила она. – И детство такое же. Пусть шумят и смеются. Им будет, что вспомнить, когда они вырастут и станут как мы.

За окном шумела улица, солнце играло в прятки среди облаков и ветвей старых дубов, гудели машины, спешили по своим делам серьёзные хмурые взрослые, а трое мальчишек увлечённо писали сценарий самого гениального фильма ужасов за всю историю киноискусства. Йонас и Кевин сидели плечом к плечу, наперебой диктовали Питеру всё новые и новые приключения героев, а Питер, позабыв обо всём, записывал, а в перерывах на горячие споры рисовал на полях комиксы про ожившие грабли. И всем троим было так хорошо, как могло быть только в тёплый июльский день школьных каникул тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

Офелия (эпизод семнадцатый)

В выходные мальчишки собрались у Питера. Сперва погоняли по лужайке мяч, Йонас пытался объяснить Кевину суть футбола.

- Футбол – это не бестолковое бегание туда-сюда, - перебрасывая мяч с колена на колено, рассказывал он. – Это целая стратегия. Мы втроём сейчас не сможем выстроить такую сложную систему, по которой играет команда. А хотя… Пит, побудь пока арбитром.

Йонас отошёл на другой край лужайки, встал с мячом напротив Кевина.

- Вот смотри. Я играю против тебя. Как будто бью пенальти.

- Кого бьёшь? – переспросил Кевин.

- Пенальти. Это когда игрок одной команды и вратарь остаются один на один. И игрок пытается заколотить удар с одиннадцати метров. А задача вратаря – поймать мяч. Казалось бы, всё просто, да? – Йонас крутанул мяч на пальце.

- Ещё бы. Забить, когда тебе никто не мешает – раз плюнуть, - махнул рукой Кевин. – Особенно когда я не умею играть.

- Ага, тогда давай наоборот. Вратарём буду я. Гол засчитывается, если мяч улетит вот сюда.

Йон поправил кепку, бросил мяч Кевину и обозначил руками пространство, где находились бы за его спиной ворота. Питер отмерил одиннадцать шагов, указал Кеву место, с которого он будет бить, и отошёл в сторону.

- Готов? – спросил Йонас, вставая в «воротах».

Кевин посмотрел на него искоса, прикидывая, как бы ударить по мячу, чтобы тот попал в цель, кивнул. Положил мяч у ног и обернулся на Питера:

- Бить можно с разбегу, да?

- Можно, - согласился тот.

Мальчишка снял очки, спрятал их в нагрудный карман, зачем-то взъерошил и без того растрёпанные кудри. Отошёл назад, ещё раз прицелился и с разбегу пнул мяч. Йонас быстро отступил на полшага влево, и мяч оказался у него в руках.

- Не честно! – объявил Кевин. – У тебя руки длинные! И я играть не умею.

- Ну, конечно, ах-ха! – закатил глаза Йон. – Не словил бы – ты бы радостно сказал, что руки у меня из жопы. Суть-то не в том. Ты прицеливался перед тем, как ударить, так?

- Угу.

- А я смотрел туда, куда смотрел ты. И понял, куда полетит мяч, когда ты долбанёшь. Ты анализировал меня, а я – тебя. Понял?

Кевин кивнул, водрузил очки на нос, поморщился.