OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Уважаемый Борис Натанович! Очень не хотелось быть «назойливой мухой» и развивать дальше вопрос «О последствиях исчезновения техники на Земле». Но раз уж Андрей повторно затронул эту тему, это значит, не я один остался неудовлетворен Вашими ответами. Я бы целиком принял Ваш ответ, если бы он звучал примерно так – «Попади наше современное Человечество в таковой переплет, восстановится что-то вроде феодализма». Однако он все еще по-прежнему звучит как – «Если уцелеют все Сайрусы Смиты – мы откатимся до феодализма, если ни одного – до каменного века (читай далее – если 50% – до рабовладения, и т.п.)». Во-первых, следует начать с того, что Смиты и Пенкрофты равномерно растворены среди Айртонов и Перейр, поэтому имеет смысл говорить о некоем соотношении (скажем, один Пенкрофт на десять Айртонов), или о среднем коэффициенте умелости Человечества. При этом не имеет значения, осталось ли в живых все Человечество, или только его половина, соотношение останется неизменным. Но если даже предположить, что этот самый коэффициент есть величина переменная, я бы (или мы с Андреем :-)) все равно поспорил о его таком уж определяющем влиянии. Колония Таинственного Острова – это хороший пример, только вот успех ее, с моей точки зрения, определялся не глубиной знаний колонистов, а характером их взаимоотношений. Для героев романа (будь они весьма образованы и умелы, или наоборот) главная опасность (о которой не писал Жюль Верн) – это внутренние трения, ссоры по пустякам, борьба за влияние (власть) в колонии, психологическая несовместимость характеров и пр. В этом смысле автор сильно грешит утопизмом или, как сейчас бы сказали, соцреализмом: картина взаимоотношений его героев для того времени весьма и весьма ходульна (хотя для Мира Полудня ее можно было бы принять практически без натяжек). И вот мы опять приходим к вопросу – какой фактор будет определяющим ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ. Используя Вашу модель рассуждений, попробую сформулировать следующее: если в результате катастрофы уцелеют все добрые и личностно зрелые (терпимые, мудрые) люди, мы откатимся до феодализма, если по какой-либо причине соотношение «добрых» людей к «злым» ухудшится, мы упадем до – и т.п. Тут, как мне кажется, необходимо ввести новую классификацию степени зрелости общества, базирующуюся не на Марковских ОЭ Формациях, а на мере общественной доброты Достоевского (или даже Горбовского :-)). Лично мне нравится метафора «интегрального возраста Человечества». Например, семилетний мальчишка эгоистичен, страшно любознателен, упрям, неуравновешен и вспыльчив, любит играть в войну, хотя практически не в состоянии нанести ощутимый вред своему или чужому здоровью. Я бы соотнес такой возраст с началом христианской эры. Пятнадцатилетний юнец – это непропорционально сложенный прыщавый индивид, прибавляющий в росте 20 см за лето, у него уже достаточно сил, чтобы уничтожить самого себя и себе подобных (о чем он иногда подумывает), он способен на крайнюю степень доброты и жестокости, он уже часто думает о сексе и других подростках, и это как раз примерно то, что мы сейчас собой представляем. И, наконец, Мир Полдня я бы соотнес с 25-летним организмом, который еще по-хорошему не знает, что такое Здоровье, который все еще достаточно наивен и поверхностен, но который уже вполне зрел для секса (контакта) и даже, может быть, для создания Семьи. Кстати, такая классификация хорошо вписывается в мою концепцию Бога, как коллективного разума Человечества (См. гостевую книгу за июль 1998). Если мы согласимся с такой классификацией, то очень просто можно будет себе представить, что случится с Человечеством, если вдруг оно подвергнется какому-либо испытанию, или обнаружит себе подобных в Космосе. Действовать мы будем примерно так же (и с той же степенью предсказуемости), как и 15-летний подросток, попавший в подобные земные ситуации.